FW

Я. Хочу. Эту. Шляпу!

Это Ритм, и она принадлежит ей.

@темы: игры

---

DMC 5

О, мне просто надоело каждый раз ходить на соо за этим видео. Я люблю в нем музыку.

ну и первый

P.S. 18 октября 2010 года я написала в дайри "Что за фигня?!" Вот и все, что я думаю про Данте из DMC 5
2 августа 2011 "♥♥♥" Вот и все, что я думаю про Данте из DMC 5

@темы: видео, игры

---

Фм от Ару. Опаньки

Нужно выбрать 7 любых песен, которые тебе вот очень-очень нравятся в данный момент времени.
Озвучить список публике отдельным постом и... выбрать 7 жертв. а жертвы отписываются у себя точно так же))

1. Sirenia - save me from myself. Песня к ваншоту про русалку. Любителям энергии - это медленно!

2. Сурганова и Оркестр - Белая песня. Песня моих бардов, если я когда-нибудь соберусь про них писать. Качнутся крылья за спиной - о да.

3. Мельница - Полнолуние.

4. Mawaru Penguindrum opening by Etsuko Yakushimaru. О, я люблю Пингвиний барабан :3 В тв-сайзе, но мне почему-то кажется, что я ее голос больше полутора минут не выдержу тт.тт

5. Fleur - Непобедимая армия. Хотя обычно мне Fleur никак, но тут - мое. Это Кай.

6. Marshall Crutcher - Alice- Madness Returns Theme. Тут я нагло смухлевала и подсунула музыку. Но что поделаешь, я тащусь от этой штуки.

7. Xandria - The End of Every Story. Да просто вытащила с плеера.

Жертвы. Ну, вы знаете, как это бывает. Вы просто берете и делаете, если вам нравится. А эти семеро делают, если им не лень потому что я хочу их песни себе на плеер, о да..
Airan, Fleurwind, Kallery, Katrianna, KsiFactory, Sanrigan, take:ru

@темы: флэшмоб, музыка

---

скринопост - ни одного умного слова

На моем дневе все меньше содержательной информации и все больше дураковаляния, а все потому, что я ничего умного не делаю, только развожу живность и тихим сапом придумываю, чем бы себя занять после фф. "Пространство и Время" - это ня-ня-ня, но мне так хочется классической фэнтезятины, чтобы опять с магами, шаманами и всякими бардами. Так что пока я играю в Forsaken World, пишу ваншот про нерусалочью русалку и придумываю историю бардов.
Кстати, про Forsaken.
Я помню, шутки ради создала себе там вампира, и вот она, бледная немочь номер два - интересная, но долго не продержалась. Вампиры в Forsaken - почти что маги, только дистанция меньше, а вкусняшек за десять лвл-ов ни одной не показали кроме креста за спиной XD, и я вернулся к своей магине, у которой, а-ай-ай, офигительная анимация скиллов *_*

***

Еще из почти что магов у них есть мои барды. И - о! Там тоже низкая дистанция, но зато там есть ням-ням-баффы, выполненные в виде мелодии, которую надо сыграть из набора нот. И оружие в виде арфы, и шляпки которые мне по лвл-у еще не положены т.т, и ути-пути всякая всячина. Я просто люблю сейчас бардов, ага. Так что знакомьтесь, ее зовут Лит и я не знаю, как передать в русском языке долготу гласного в ее имени.

♥

Она эльфийка так уж получилось, в этой игре бардом другим расам не стать, увы. Я скринила ее чисто ради отслеживания костюмов, которые нам меняют ужааасно редко. хочу шляпу
В бою она играет на арфе, а от скуки рисует пальчиком круги по воздуху - когда я вижу ее такой, но непроизвольно тыкаю на карте любую точку, только чтобы она не нудилась.


За успешно сыгранную арию или еще что нам рисуют эффекты в виде ноток - и вообще, эффекты у них красивые. Плюс нам так-таки играют мелодию - и хотя Лит знает их всего три, мне они еще не надоели. Приятственно.

Иногда мы молимся - это специфика игры. Иногда мы кушаем сыр, попиваем сладкое молоко и втихаря варим зелья их цветов. Тут что-то около двадцати профессий, и мы освоили всего четыре.

С овцой в пустыне. Да, пустыня - шик. Вся такая в египетском стиле, и это было классно *_* Да, овца растет не по дням, а по часам) И да, зацените новую арфу с полумесяцами. Ах, и да, можно взять не овцу, а что-то более приятное. Но мне нравится овца. К тому же мы козерог, и маунт у нас тоже рогатый.

И Лит есть брат, который Лир - и которого мы не заскринили ни разу >__< Зато у брата есть целых трое потенциальных ухажеров, а у Лит - ни одного. Кстати, брату тоже надо шляпу. Барды в шляпах хороши.

♂

Вампир - чисто поржать. Эта форма меня еще может устроить у девушек, но у мужчин - это клиника.

Син. Сины в этой игре тоже оказались классом-нямкой - как барды и артиллеристы *♥* . Сины сильно бьют - и это приятно. И бьют красиво - но это в Forsaken скорее норма, чем что.
Прическа Мидзу детектид, потому и зовут Тайд XD

Эльф. Мне просто хотелось сделать этого слегка небритого эльфа XD Он воин, если что. Я им еще не играла совсем, так что про воинов не скажу ничего.

Киндрето-маг. Который брат моей магини. У него хвост. И ах-ах, эти аутфиты.
Люблю магов.


P.S.И да, надо написать что-то нормальное. Ага.

@темы: творчество, игры

---

фоткопост

...о том, как я еще до отъезда лежала возле кролоклетки с фотиком

....и о том, как за жалких восемь дней мой улит на казенных харчах вырос в два раза

@темы: фото, зверинец

---

...

Вернусь 23. Не скучайте.

@темы: и-нет, жизнь

---

ФФ - Post-Final-Special

Название: Full Magic Power!
Фандом: Perfect World
Жанр: фемслэш, временами слэш, иногда гет, порою бред. романс и мыльная опера.
Рейтинг: мне надоело об этом думать.
Размер: уже макси.
Статус: закончен же!
Дисклэймер: герои мои и Сан, мир принадлежит разработчикам.
От автора: это действительно конец. собственно, это просто необязательное дополнение в честь того, что "это фанфик, значит надо закончить все хорошо".

Post-Final-Special

Что такое счастье? Что это, что значит это слово? Можно ли это пощупать, ощутить органами чувств, объять сознанием, уяснить разумом, прочувствовать сердцем? Быть может это что-то вечное, сияющее в темноте небытия, что-то такое, к чему стремимся каждый день, к чему бежим, забыв о настоящем и насущном? Или это миг, преходящий и исчезающий, мерцающий, выцветающий, меркнущий, забытый? Что такое счастье? И есть ли вообще ответ на этот вопрос?

А может, счастье, это когда шум моря и светлое небо в окна, когда ароматом кофе по комнате, а он сидит на постели и рассеянно смотрит на печенюшку, и едва уловимо улыбается, едва ощутимо, едва заметно. Может это когда топот ног, и в комнату влетает сосредоточенный мальчуган пяти лет от роду – синекожий и беловолосый, хмурый и почти недовольный, свой, любимый? А может, это тот момент, когда вы остаетесь одни, и его приглушенные тихие стоны сводят с ума, заставляя забываться и терять голову, и повторять бесконечно:
- Фуэ, Фуэ, Фуэ.
Так когда же оно, счастье? Когда Анжи встряхивает волосами и зовет папу? Когда сестры Фуэ повисают у тебя на шее, щебеча и радостно смеясь? Когда Сай тихо-тихо читает Анжи сказку, а Функе сидит рядом, обвив лисьим хвостом ее ногу, и смотрит, смотрит в рыжий огонь. И сонно дергает хвостом Тайга, на котором полулежит-полудремает Фрио. И Фуэ, устроившись в кресле, опирается о плечо сидящего на подлокотнике сина.

В зале было шумно. Странная компания, выкупившая таверну со всеми, что называется, потрохами на сутки, собралась даже раньше ожидаемого и, проигнорировав полное отсутствие стола, устроила бурные обнимания и приветствия.
Бурными были, правда, не все. Беловолосый шаман, в чьей особе без труда узнавался бывший Советник и посол короля тайдборнов в Город Драконов, ответил на объятия двух девушек, судя по внешности, приходившихся ему родней, и застыл недовольным изваянием. Его спутник, наоборот, обменялся рукопожатиями с тигроголовым оборотнем, подмигнул рыжей друидке и закружил одну из девушек – с кудрявыми волосами, - в объятиях. Вторая девушка чопорно протянула ему для поцелуя руку, но через пару секунд уже смеялась. Она была красива той теплой уютной красотой, что окутывает девушек в положении, и время от времени едва заметно улыбалась, касаясь ладонью заметно округлого живота. Оборотень едва ли не носил ее на руках, хотя, судя по виду, он бы это сделал. Вторая девушка, чьи волосы волнистым ковром покрывали спину, казалась неуловимо старше и почему-то мудрее. Присев на корточки, она что-то рассказывала мальчику-тайду, такому же беловолосому и недовольному, как и Советник. Тот хмурил брови, встряхивал волосами и, в конце концов, громко и отчетливо затребовал у папы подтверждения, что именно так все и было. На «папу» откликнулись оба тайдборна, принявшись что-то втолковывать малышу.

- Так это сегодня?
Фуэго из Дома Дождя, бывший наследник аристократической семьи, бывший почти член Совета и бывший Советник при особе Их Величества короля тайдборнов, а ныне – его, Колтера, по древним законам супруг, рассеянно посмотрел на печеньку.
- Сегодня. – кивнул син, заваливаясь рядом и, нагло ухватив чашку, отхлебнул кофе.
Его смерили сердитым взглядом.
- Не делай вид, что не помнишь. – фыркнул Колтер, которому сердитых взглядов за последние пять лет досталось слишком много, чтобы продолжать на них реагировать. – Девочки обе писали.
- Я помню. – пожал плечами Фуэ и протянул руку, требуя чашку. – Я уточняю. Когда Шен привезет Анжело?
- Анжи вернется после обеда. – мурлыкнул Колтер.
И потянулся к шаману.
- И у нас есть пара часов, когда ты можешь быть таким громким, как тебе хочется.
Фуэго фыркнул. Покраснел. И снова фыркнул, все еще откровенно смущенный. А потом все-таки был громким. Таким, что син уже не смог бы сказать точно, кому из них этого больше не хватало.
А затем домик у моря окутала тишина. Шаман полудремал, положив голову ему на плечо, и Колтер, слушая плеск волн, сонно думал, что Альтан сделал им поистине королевский подарок. Словно чувствовал, что Советнику Фуэго очень уж быстро наскучит его должность и он, перевалив все обязанности на Мэйталя, сбежит со своим вполне законным любовником туда, где их сможет найти только морская гладь. Хороший все-таки парень Альтан, и домик чудо как хорош. Где еще можно было бы вот так, из постели прямо в море, а потом снова в постель.
Тут как раз проснулся Фуэ, и захотел в море. А потом снова в постель. И Колтер подумал, что счастье очень даже близко. Вот только руку протяни.

- И это сегодня. Наконец-то!
Сайрен радостно захлопала в ладоши. Функе улыбнулась, глядя на нее, поднялась и, чмокнув рыбку в плечо, направилась к шкафу.
- Надеюсь, теперь мы можем явиться пред очи твоего брата без всяких условностей и, - тут лиса скривилась, - одежды, положенной для подобных визитов.
- Брату всегда было все равно. Однако церемониал есть церемониал. В конце концов, он был важной персоной, а короля после падения Совета требовалось всячески поддерживать и поощрять.
- А твоему второму брату? – хитро прищурилась дру.
- Моему второму брату было все равно и до, и после падения Совета. – рассмеялась Сай.
И добавила:
- И потом, это же неофициальная встреча. Одевайся, как знаешь.
- И ты даже не поучаствуешь в выборе? – вскинула брови Функе. – Необычно.
- Ты оденься, а если мне не понравится, я с тебя это сниму. – пообещала шаманка.
И подумала минуту. Чтобы решить:
- Знаешь, я сниму в любом случае.
Функе рассмеялась. Счастье ответило ей лучезарной улыбкой.

- Думаешь, брат будет рад меня увидеть? – в сотый раз спросила Фрио, в сотый раз меняя платье.
И в сотый раз вздохнула, присев передохнуть. И коснулась пальцами живота.
- Будет. Хотя вряд ли у него это на лице будет написано. – спокойно отозвался Тайга, которого вопрос одежды терзал не так сильно, как жену, и который терпеливо дожидался, пока та наконец что-то решит.
- А Колтер?
- Колтер будет трогать твой живот, спрашивать, как мы назовем его племянника и рассказывать Анжи, что родственников надо оберегать и защищать.
- Анжи будет рад видеть Сай. – откликнулась шаманка.
И снова вздохнула:
- А остальные?
- Дива тебе обтискает всю, да и Функе с Сай тоже, хотя мы виделись утром.
Тайга задумался.
- Нэльке, возможно, скажет, какой пол у ребенка.
- В последнее время ее предсказания носят какой-то бытовой характер. – проворчала Фрио, снова приступая к выбору одежды. - Как тогда, когда она сказала нам место свадьбы.
- Это довольно удобно, не так ли? – хмыкнул тигр.
Ему невольно вспомнилось, как нервничала Фрио перед свадьбой, как гадала мучительно, где справлять и с какими гостями. И как ему невыносимо хотелось просто увезти ее в Город Драконов и обвенчаться, пока невеста не довела себя до нервного истощения. И как мистик, явившись неожиданно в гости, вручила им подарок, сообщив, что, раз они все равно собираются жениться у некого озера, пригласив только братьев, сестру с лисой и Аля с Дивой, то она, Нэль, отдаст подарок сейчас, чего ждать, свадьба на выходных же. И ушла.
Закрыв за ней двери, пара недоуменно переглянулась и поняла – таки озеро. Фуэго, правда, извел всех портних островов, чтобы платье пошили к выходным, но они успели и ни разу не пожалели.
- Смотря в каких случаях. И я не хочу знать пол.
Фрио покачала головой. И, закрыв глаза, ткнула в первое же платье.
- Все равно я во всех выгляжу одинаково. – пожаловалась она.
- Ты во всех прекрасна. – не стал спорить Тайга.
Его жена улыбнулась. Ее улыбка с беременностью стала чуть-чуть иной – как будто где-то внутри Фрио горело маленькое солнце, и лучи его так и просились наружу, делая улыбку шаманки неуловимо теплой и почему-то странно спокойной. И это тоже было счастьем.

В зале было шумно. После тайдборнов с зооморфами в таверну нагрянули сиды – ветром в двери, бризом в окно. Они вошли, грациозные и изящные – невыносимо красивые и невыразимо свободные. Две девушки и два парня.
Светловолосая пристка нежно коснулась живота беременной и улыбнулась старшему шаману. Ее спокойный голос окутал зал мягким покрывалом. Черноволосый лучник приветственно обнял лису со спутницей и рассмеялся в ответ на одну им понятную шутку. Второй прист был хозяину знаком – Аидэн, посол целителей в Городе Драконов. Длиннокосый и белокрылый – его считали одним из талантливейших пристов. Аидэн был с теми лекарями, кто пять лет назад первыми отправились на земли пятой расы, чтобы помогать им преодолевать последствия многовекового заточения, и поучаствовал в изобретении новых заклинаний, возникших на стыке целительной магии мистиков и пристов. Теперь живая легенда и символ союза со стражами земли что-то рассказывал, то и дело оглядываясь на дверь. И другие гости не заставили себя ждать.

- Сегодня. – улыбнулась Кай-ен.
Зорька кивнула, поставила чашку на тумбочку и забралась к подруге под одеяло.
- Если подумать, что пять лет прошло, то кажется…Кажется, что это и мало и много одновременно.
- Это не больше и ни меньше, чем пять лет. – просто произнесла лучница.
- Аи вырос.
- Все растут.
- И Штром так повзрослел.
Зорька кивнула.
- Кайе. Я люблю тебя.
- О. – только и выдохнула пристка. – Необычно слышать от тебя такое.
Лучница промолчала. Нельзя сказать ведь, что она была невнимательна. Нельзя сказать, что она не видела – ее брат и ее девушка, между ними что-то есть. Пусть одностороннее, пусть не взаимное, но оно было. И нельзя сказать, что оно совсем ее не беспокоило.
- Ты выбрала меня. – наконец пояснила Зорька.
Ее подруга помолчала.
- Я не выбирала. Я люблю тебя, что тут выбирать.
- А.
- Какие мы с тобой сегодня красноречивые. – фыркнула Кай-ен.
И тоже забралась поглубже под одеяло, прижалась к лучнице щекой. Счастье ведь было совсем не в словах.

- Я помню, сегодня. – отозвался на его немой вопрос Аи.
И улыбнулся.
- Я не забыл.
- Главное, чтобы ты был свободен, а уж напомнить я тебе смогу. – заметил Штром.
- Мы свободны на сегодня. – развел руками посол пристов и его любимый. – Точнее, у меня есть одна пациентка, но я осмотрю ее на месте.
- Это кто же? – подозрительно спросил лучник. – Уж не Фрио ли? Кай-ен тебе ее не отдаст. Точнее, не отдаст Фуэго, он считает Кай-ен гением, а значит, рожать его сестра будет под ее строгим присмотром.
- А наставница и есть гений. – снова улыбнулся Аи. – И с ней соперничать я не рискну.
Улыбка Аи удивительно успокаивала. Этот Аи, как-то слишком резко повзрослевший в битве с бездушными, вообще был спокоен. Собран, сосредоточен и терпелив. Теперь, когда его эмоциональные бури наконец достигли тихой гавани и затихли, магия приста тоже стала сильнее. Как будто она только и ждала этого, чтобы расцвести во всю мощь. В Городе Драконов никто никогда не опознал бы в этом удивительном существе вечно краснеющего подростка. Никто, кроме Штрома. Потому что как сильно ни любил бы лучник своего спокойного Аи, еще больше он любил его нервный румянец, его тихий срывающийся шепот в постели – шепот, напоминающий им обоим, как это было раньше. И как они к этому пришли. К тому счастью, которое у них было.

В зале было шумно. Скрипнула в очередной раз дверь, мелькнули длинные юбки – и в зал влетела серокосая девчушка. Она хозяину была знакома – именно люди договаривались о найме таверны, и он успел близко познакомиться с вездесущей Эм. Сейчас эта удивительная смесь бурлящей энергии отца-вара и спокойной рассудительности матери-магички вцепилась в руку малолетнего шамана. Глаза ее так и блестели задумкой очередного великого приключения. Ее отец перво-наперво пожал руку сину и обору и, отвоевав жену у беременной русалки, отвел к Аидэну. Тот тут же захлопотал над девушкой, и хозяин внезапно сообразил, почему девушка вчера утром выглядела неважно. Прист что-то успокаивающе сообщил ее супругу, и тут уж на волшебницу накинулись с поздравлениями все, кто мог. Только почти полная тезка малолетнего несчастья Эмнир что-то недовольно пробубнила себе под нос.

- Сегодня, сегодня!
Эм не успокаивалась. Носилась по залу, то и дело сталкиваясь со слугами, пока Эмнир не схватила ее на руки, не закружила. Девочка тут же распищалась, раскричалась.
- Папа. Папа, карусель!
- Это не карусель, это тетя Эмнир. – улыбнулась, входя, Дива.
Выглядела его драгоценная жена бледной и несчастной, и Аль тут же с ужасом вспомнил первые роды. Будь его воля, он бы никогда не позволил Диве снова пройти через это, но волшебница терпела его желание четыре года, после чего уперлась, что не такая она и слабая, чтобы им заводить только одного ребенка. Даже Аи, мол, ей в прошлый раз сказал, что ничего страшного не случится, если она забеременеет еще раз, и если уважаемый супруг будет говорить, что таким образом только пытается о ней заботиться, то она, Дива, все равно ему не поверит и будет считать, что он попросту не хочет детей. Детей Аль хотел, а жена была настроена решительно, так что он просто связался с Аи и взял с Дивы обещание девять месяцев находиться под пристальным надзором приста.
- Тетя Нир делает карусель!
- Делала. – согласилась сестра, отпуская девочку.
Та еще пару раз столкнулась с несчастными служащими таверны, после чего вздохнула, уселась рядом с мамой и достала книжку с картинками. Аль невольно улыбнулся. Его и самого удивляли эти частые смены настроения, когда чудо Эм, по характеру – вылитые они с Нир, вдруг перевоплощалась в тихую гавань, которой была для него жена. Удивляли и восхищали, а еще – умиляли.
Слуги ушли, закончив работу, дочь задремала, и они начали собираться. Он подхватил Эм на руки, почувствовал, как потерлась щекой о плечо Дива, и подумал, что счастлив. Просто счастлив.

В зале было шумно. Приближалось время встречи, и хозяин таверны удивленно вскинул брови, когда его скромное заведение посетили еще гости. Среди них мелькнула золотая шевелюра нынешнего Советника тайдборнов, который тут же заговорил с Советником бывшим. Хозяин слышал, что раньше они были соратниками и что Фуэго был даже наставником Мэйталя, но рядом этих двоих никогда не видел. Не встречал он и Предсказательницу стражей земли, которая предвидела наступление бездушных, но сразу узнал ее по живым бабочкам в волосах. Красноволосый сикер не мог быть никем иным, как Хэйдином, искателем Нэльке, который непонятно почему пришел с Мэйталем, а не со своей мистиком. А вот еще одного сина громко и четко назвал по имени общительный убийца, и хозяин понял, что встретил еще и Мидзушико, учувствовавшего в уничтожении Нирваны.
Проследив, чтобы стол все-таки накрыли, хозяин ушел к себе. Здесь явно намечалась дружеская встреча, и он совсем не хотел им мешать.

Сегодня – сказала, сгустившись, тьма. Она моргнула пару раз.
- Сегодня. – напомнил застывший у двери советник.
Она махнула на него рукой. Тьма все знала.
Нэльке с удовольствием прикрыла глаза. Она смотрела и видела – их вместе, всех разом. Она видела Фуэ с Колтером, рядом с повзрослевшим Анжи, одних на берегу моря. Она видела очаровательную дочурку Фрио с Тайгой, и носящуюся по дому Сай, и Функе, приручившую своего феникса. Она видела семью Аля и Дивы, видела Эмнир, нянчащуюся с племянниками. Она видела белые перья в вышине, возвышение Аи, Кай-ен и Зорьку. Видела Штрома рядом с пристом, намного раньше видела, чем они вообще сошлись. Она видела едва поладивших Мэйталя и ее Хэйдина, ее почти брата. Она видела их вместе и знала, что это исполнилось. Она видела Мидзушико с дочерью. Она видела Шен. Она видела Рамсея. Только Марику, Марику она не видела во тьме никогда. Она просто не хотела туда смотреть.
Зато Марику она видела лично.
- Сегодня. – строго, словно докладываясь, отчеканила синка.
Она могла бы посмотреть, как все пройдет. Могла бы заглянуть во тьму и узнать – и слова, и жесты. Все о предстоящем вечере. Все.
- Сегодня. – улыбнулась Нэль.
Бабочка сорвалась со стены и замерла на волосах русалки. Та не дрогнула. Уточнила:
- Вечером.
И скользнула к мистику.
Она могла бы посмотреть. Она могла узнать. Она могла предсказать все действия, все реплики. Она могла использовать будущее, чтобы достичь цели, достичь счастья.
Ее шеи коснулись губы Марики.
Она могла бы. Но она и без предсказаний знала – что. И еще она знала, что счастья не надо достигать. Счастьем надо просто жить.

запись создана: 13.07.2011 в 01:44

@темы: Perfect World, фф, творчество

---

пост без смысловой нагрузки

Я думала и думала сделать умный и насыщенный словами и всякими там мыслями пост, но это просто пост, в котором четыре фото.

смотрите, как мой кроль отгрыз кусок обоев!

я вдруг хочу желтый лак, да

и наши домики

и да, он упорный)

@темы: фото, зверинец

---

и я, конечно же, там был

На улице Телиги в Киеве провалился асфальт – яма шириной 6 метров
В яму провалилась фура
И я, конечно же, там был.
Ехать по ту сторону заграждения было еще куда ни шло, но обратно...оказалось, это одуряюще страшно, когда твоя маршрутка пытается втиснуться между застывшим над ямой грузовиком и столпившимися на тротуаре прохожими-зеваками, однако еще круче было, когда, отъехав на энное количество метров, мы встретили легковушку, попавшую в ту же затруднительную ситуацию. или я что-то не поняла? Вот тут мне стало реально пиздец как весело. Помимо того, что у нас гремело, грохотало и я боюсь, как оказалось, что молния может попасть в машину фиг знает еще, мысль, что мы можем быть следующими на очереди в ускоренное путешествие к центру земли, не добавляла мне радостного настроения. Короче, офигеть. Но надо отдать должное водителю, он нас как бэ даже утешал.
И почему у меня до сих пор дрожат пальцы?
P.S. Папа спросил меня, почему я мокрая и без зонта. И потом: "Ты что, хочешь умереть от воспаления легких?". Видимо, больше в зашуганной и едва не заплаканной мне интересного не было.
P.P.S. Я обожаю своего папу =__=
P.P.P.S. Так рада быть дома >__< И я надеюсь, что больше у нас никто никуда не провалится.

@темы: жизнь

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Гребанное небо отражается в гребанных лужах.

И это ни капли не романтично, не мило и даже не красиво. Это просто напоминание - ты ни хрена не получишь его. Ты можешь смотреть вниз или вверх, можешь целовать холодную воду или теплый воздух, можешь сбивать в кровь кулаки и зачерпывать в ладони грязь, но ты его не достанешь. Эта голубая тарелка будет висеть над тобой и отражаться в луже, а ты застрянешь посредине в понимании, что даже его, синего, не существует, потому что если подняться наверх, ты ощутишь только пустоту, а внизу тебя ждет лишь мокрый асфальт. И в конце концов, осознав, что синяя бесконечность - просто выдумка твоего мозга, ты останешься ни с чем, ни в чем и ни с кем, потому что такова жизнь, Кай. Иногда ты просто не можешь получить, чего хочешь. И из таких вот "иногда" тоже состоит жизнь. Иди и кати свой камень, Кай. Никто не хочет быть Сизифом, но никого ведь никогда не спрашивают.

@темы: жизнь

---

Фуэ-нян

Вчера поселился. Фоток одуряюще мало, так как:
-я и фотик не дружим с детства;
-Фуэ оказался подвижным зверем.
И помимо подвижности еще и своевольным, эгоистичным и кусючим няшкой :3

чуть-чуть

@темы: фото, зверинец

---

Raumzeit

Песня Фуэ/Колтера Блондинки и Голд.

Lyrics

face to face and heart to heart
we’re so close, yet so far apart
i close my eyes i look away
that’s just because i’m not okay

but i hold on, i stay strong
wondering if we still belong

will we ever say the words we’re feeling
reach down underneath and tear down all the walls
will we ever have a happy ending
or will we forever only be pretending
will we a-a-a-always a-a-a-always a-a-a-always be pretending

how long do i fantasize
make believe that it’s still alive
imagine that i am good enough
and we can choose the ones we love

www.hotnewsonglyrics.com/glee-pretending-origin...

but i hold on, i stay strong
wondering if we still belong

will we ever say the words we’re feeling
reach down underneath and tear down all the walls
will we ever have a happy ending
or will we forever only be pretending
will we a-a-a-always a-a-a-always a-a-a-always be

keeping secrets safe
every move we make
seems like no one’s letting go
and it’s such a shame
cause if you feel the same
how am i supposed to know

will we ever say the words we’re feeling
reach down underneath and tear down all the walls
will we ever have a happy ending
or will we forever only be pretending
will we a-a-a-always a-a-a-always a-a-a-always be (pretending)
will we a-a-a-always a-a-a-always a-a-a-always be (pretending)
will we a-a-a-always a-a-a-always a-a-a-always be pretending

@темы: музыка

---

Forsaken World II

Я хочу найти их дизайнера. Я найду его, вытрясу из него душу и заставлю рисовать мне костюмы до посинения. Я как-то случайно села играть магом-киндрет...I'm in love ♥ а еще у нее глаза красным блестят, ужасть-ужасть

бледная немочь

@темы: игры

---

Forsaken World

Рай для педофилов. Я поняла это сегодня, когда решила разнообразить свою человекоэльфятину гномом-артиллерийщиком. Оказалось, что лица у гномов совсем не гномские, а вот...но я все равно ее люблю хотя она и светит мне постоянно своим несовершеннолетним задом в черных трусиках

няко >__<

@темы: игры

---

.

Я просто обниму Фуэ и все. Мне так хочется плакать - от облегчения вперемешку со странной тоской. И хорошо что сейчас идет дождь.
Мой днев напоминает мне самой темные пустые коридоры. Я хочу уйти.

@темы: фф, жизнь

---

ФФ - глава 40. FINAL

Название: Full Magic Power!
Фандом: Perfect World
Жанр: фемслэш, временами слэш, иногда гет, порою бред. романс и мыльная опера.
Рейтинг: мне надоело об этом думать.
Размер: уже макси.
Статус: закончен же!
Дисклэймер: герои мои и Сан, мир принадлежит разработчикам.
От автора: Ну как бы будет еще Post-Final-Special и...и я закончила. Боги, я это закончила! *сгребает героев в охапку и прижимает к груди*

40

Каменные стены – в вышину, в бесконечность. Прямые блоки справа, слева. Камень под ногами, камень над головой. Камень везде.
Тебе страшно, Фуэго из Дома Дождя?
Да, безумно.
Но не камень душит, не стены давят. Не ломает волю замкнутое пространство, не сковывает мозг величие дворца. Нирвана ни при чем, или почти ни при чем.
Они вступают под своды очередного зала, столько похожего на предыдущий, чо, будь здесь развилки, они давно заблудились бы. Камень строго взирает со всех сторон, из комнаты рычит, топает. Мидзушико, не произнеся и слова, бросается вперед. Волна наступает, встав на дыбы, изгибается невероятно, нечеловечески, даже не тайдовски. Безмолвная волна долю мгновения нависает над противником, а потом падает сверху, слизывает его с каменного пола, как могла бы слизнуть с песка. И тут же возникает у плеча Фуэго, смягчается, сглаживается. Смирная волна – не цунами, а легкая рябь на воде.
- Весело? – спрашивает шаман просто чтобы что-то спросить.
- Весело. – сверкает белозубой улыбкой волна.
И они следуют дальше. Через каменные коридоры, через вереницу одинаковых залов. Море молчит и только время от времени вспучивается смертоносной атакой. Фуэго из Дома Дождя вскидывает жемчужину, Вуду пляшет в воздухе щитами. И поют Души, обнимая, и бесшумно скользит по правую руку син, удерживая кинжалы не ладонями даже, а словно бы кончиками пальцев. И танцует искрящаяся магией сталь будто бы сама по себе, будто бы не по воле наследника Волн.
- Стой.
Мидзушико замирает – и даже воздух вокруг него становится свободнее, словно син уже растворился в пространстве. Словно стал пустотой.
- Ради возможности стать членом Совета это стоит пройти. – шепчет пустота.
- Не ради Совета, а ради оружия. – кривится психик. – Членство в Совете – только дополнение к силе.
- Уверен, они считают иначе.
- Пусть считают.
Фуэго поглаживает жемчужину подушечкой указательного пальца. Шар пружинит на ладони, словно прося еще ласки, и, не найдя ответа, вспархивает. Раскрываются лепестки-лезвия, огнем выжигая в воздухе древние письмена. Душа тихим гулом оборачивается вокруг шамана, и тот кивает спутнику.
- Идем.
И снова – сквозь бесконечные коридоры, останавливаясь лишь обновить баффы. Волна летит вперед, не позволяя остановить себя ни скалам, ни уж тем более монстрам. И дождь вторит ей шелестом, гонит ветер, толкает в спину. Волна захлестывает Нирвану, подстегиваемая дождем, питаемая им. Волна и дождь – и Нирвана послушно принимает древнюю кровь, старые клятвы. Только противники становятся сильнее, и словно бы меняются. И как будто шепчут стены.

- Я, конечно, рад.
Словно могло быть иначе. Рад, что ты мне доверяешь, что ценишь, что позволяешь встать рядом. Рад, что ты все-таки не собираешься умирать – и даешь шанс тебе в том чудесном начинании помочь.
Но как же девочки?
- Но как же девочки? – последняя мысль стоит, чтобы ее озвучили.
Фуэго из Дома Дождя смотрит в окно, и вид у него при этом такой, словно это – самое подходящее ему занятие. Время от времени шаман, не глядя, запускает руку в вазочку и выуживает оттуда плоскую круглую печенюшку. Печенюшка одно мгновение зависает перед глазами Мидзу, делая полутанцевальный оборот, приглашая угоститься ее товарками, после чего отправляется в рот шаману.
Син угощаться не спешит, однако зрелище завораживает. Хотя бы тем, что он не помнит, чтобы Фуэго когда-либо ел что-нибудь в его присутствии. Сегодня он в странном настроении, его командир. Его начальник, идейный наставник, организатор заговора, охраняемое лицо. Друг, любовник его друга, его капитан.
- Девочки.- выдыхает наследник Дождя, протягивая руку к очередной порции выпечки.
Секунду Фуэго смотрит на печеньку, потом пожимает плечами. Мидзу пытается избавиться от мысли «Здравствуй печенька, я Фуэго. Хреновая у тебя жизнь, печенька. Приятного мне аппетита. Пока.».
- Я должен был охранять их, разве нет?
Не стоит уточнять, что ему поручали охрану двух шаманом и лисы, а в доме даже при ближайшем рассмотрении не обнаружилось ни одного животного. Зато обнаружилась девушка-маг.
- Я так думал. – подтверждает Фуэго, даже и не собираясь отворачиваться от окна.
Ну да Мидзушико не печенье, на него смотреть не обязательно.
- Но в свете последних событий…мы сильные.
Мы – это, видимо, Дом Дождя. Кто бы оспаривал их силу, вот только шамана в последнее время тянет менять свои решения.
- Это было понятно давно. – сварливо замечает син.
Мог бы не трепать всем нервы, а сразу позволить мне себя защищать. Мученик-спаситель.
- У нас хорошая наследственность. – задумчиво тянет психик, не обращая на тон собеседника никакого внимания. – И потом, если мы успеем разобраться со всем, девочкам опасность грозить не будет.
А если не успеем, то их не пасет ни Мидзу, ни король, ни сам Фуэго. Син это понимал с самого начала. Понимал и капитан. Понимал, а принять не хотел.
- И для того, чтобы успеть, я нужен там.
- Да. – не отрицает очевидного психик. – И еще. В Нирване есть еще что-то, помимо силы Совета.
И ты собираешься это что-то найти. Для этого и берешь с собой сина – кто-то же должен драться и дать тебе возможность подумать. И не позволить тебе умереть, пока ты будешь глазеть на стены за неимением окна.
Ты бы взял другого сина, но тому нет хода в средоточии сил. Не древний род, нет старых, почти забытых клятв. Нет крови одного из Домов.
- А что Шен? – спросил просто так.
- Шен.- угостил собеседника ядовитым тоном шаман. – Мы говорим о моей бывшей невесте, шпионе Совета или шпионе моего отца?
Мидзу пораженно молчит. Хватает за хвост самое безобидное, уточняет:
- Значит, помолвку разорвали?
Фуэго возводит очи к потолку. Вздыхает – глубоко, демонстративно.
- И когда только успели. – продолжает наглеть син.
- Успели. – фыркает шаман.
И зачем-то добавляет:
- Шен ждет ребенка.
- Будущего наследника Дождя. – старается как можно более воодушевленно произнести син.
- Что, спросить «От кого?» язык не поворачивается?
Печенька дает Мидзу возможность пару мгновений подумать над ответом. Но син молчит – сказать ему, собственно, нечего. Раскусили как маленького. Как в прошлый раз.
- Ты же сам сказал, сины и интриги – это больше, чем может выдержать море.
- Сказал.
Сказал, когда выяснял, действительно ли наследник Волн «был достаточно глуп, чтобы попытаться ухаживать за капитаном и спровоцировать Колтера на ревность с последующим признанием».
- Но это тебя ничему не научило. И ты решил заявить, чтобы я опровергнул или подтвердил твою догадку, что ребенок у Шен от меня.
Печеньке смерть. Капитан в странном настроении, но это странное отчего-то хорошо.
- Это не догадка, это логичный вывод. Она твоя невеста.
- Бывшая.
Фуэго издевательски молчит. И через мучительные пару секунд:
- Ребенок у нее от меня. Или от Колтера.
Хочется выдохнуть «ох», но наследник Волн сегодня достаточно побаловал капитана своим удивлением и глупостью. Хватит.
- Надеюсь, Шен не слишком расстроилась расторжением помолвки.
Которую вообще не надо было заключать.
- Тем более, сейчас.
- Шен не заинтересована ни в браке со мной, ни в ребенке. – снова пожал плечами Фуэго.
И добавляет:
- Она умная девушка.
Умная, и не станет лезть ни к шаману, ни к сину, независимо от того, чьим же наследником окажется новорожденный тайд. Умная, значит, убережет и себя, и свое потомство от того, что сейчас происходит. А потом Фуэго из Дождя обеспечит ей такой комфорт на время вынашивания своего – в обоих случаях своего! – ребенка, что Шен не будет на что жаловаться.
- Радужные перспективы у нее. – как бы между прочим замечает син.
Шаман бросает на него мимолетный взгляд, но от нравоучений на сей раз воздерживается.
- У тебя перспективы будут не хуже, если мы пройдем Нирвану.
Мидзу улыбается. И резко встает. Фуэго смотрит на него с легким недоумением, постукивая пальцем по краешку вазочки.
- Я в вашем распоряжении, капитан. – наконец произносит син то, чего не хватало десять лет.
И на него фыркают – насмешливо, но одобрительно.

А у них впереди – бескрайнее поле. У них впереди море – из тел, из шкур, из чешуи. У них впереди – враг.
Поцелуй ветра, пение земли. Искрой - яркий цветок под ногами. Мир разбит осколками, мир похож на треснувшее зеркало, не способное ухватить цельную картину. В уши ей шепчет тьма, в глазах мешаются с реальностью видения.
У нее кружится голова. Она чуть пошатывается, ее подхватывают, позволяют опереться о плечо. Девушка по имени Марика следует за ней тенью, успевая даже раньше, чем Хэйдин. Мэйталь, Хэйдин, Марика. Пристальный взгляд Колтера, улыбка Рамсея. В последнее время у нее слишком много охранников, и все они наблюдают. Все они ждут, ловят каждое ее движение, каждый вдох.
Впереди колышется море ярости, а сзади – Фуэго. Пусть шаман успеет, пусть сделает, что задумал. Во всем этом ее жизнь – меньшая из ценностей.
- Мы скоро атакуем. – спокойно произносит Марика. – Вам лучше уйти.
- Я останусь.
Хэйдин вздыхает. В отличие от синки, принимавшей все слова Нэльке с почтительным молчаливым согласием, сикер успел устроить подопечной не один скандал. Ругался, запрещал, уговаривал. Ссылался на ее собственные видения, психовал, призывал на помощь Мэйталя, угрожал авторитетом Фуэ. Почти добился от Колтера запретить своевольной мистику выходить на поле боя – понял, что Колтера она послушалась бы. Но тот прищурился и спросил, считает ли она, что ее присутствие необходимо. И Нэльке честно кивнула.
Что-то тянуло ее к этому морю. Что-то, ради чего она шла босиком, помня, что в видении это было именно так. Марика молча посчитала ее чудачкой, Хэйдин раздраженно махнул рукой. Трава ласкала ступни, делилась с ней своей нежностью, чтобы быть растоптанной следовавшей за ними армии.
Сколько у них воинов? Сколько сидов, зооморфов, людей явилось сюда за бездушными? Было ли их достаточно?
Она вздохнула. Быть может, что-то они уже изменили. В ее будущем четыре расы сражались раздельно. В ее будущем зверолюди заперлись в столице, а люди так и не явились с севера. В ее будущем все они погибли, но здесь и сейчас она видела скалы четырех рас, о которые грозилось разбиться море бездушных. Только бы тайды не заперлись, только пришло подкрепление с островов. Только бы Фуэго смог.
- Мне пора. – бросает Марика.
И привычным уже движением поправляет витое кольцо.
- Берегите себя, Нэльке.
Называй меня Нэль – хочется бросить. Но она не успевает. Марика исчезает среди незнакомых тайдов, мелькает слева огонь волос сикера, гудят справа Души Мэйталя. Она ловит краем мысли шепот тьмы – и море бросается на скалы.

- Мальчик мой!
Навстречу маленькому отряду командир сил короля. Точнее, сил Фуэ. Официально он может сколько угодно служить правителю, но здесь его держат слова Фуэ и только его. Здесь его держит долг помогать шаману, долг, который взвалила на него не честь, не преданность, а простая любовь. Если родному нужно время, он даст ему время. Он будет драться с бездушными, пока психик не сделает, что должен. Он сделает что угодно. А потом вернется.
- Как ты вырос.
Он поднимает глаза и узнает Рамсея. Волной накрывают эмоции, шквалом дождя по душе. Рамсей.
- Ты меня не узнаешь? – улыбается бывший любовник, а ныне – командир воинов Фуэ.
- Узнаю.
Попробуй не узнать того, в кого ты был влюблен. Кого почти любил.
- Просто не ожидал тебя тут увидеть.
- А я и не собирался сюда. – фыркает Рам. – Но Фуэго лучше знает, что делать. Я надеюсь на это, по крайней мере.
Первый любовник разводит руками, признавая право Дождя решать, а Колтер думает, что его родной действительно знает.
- Фуэ справится. – уверенно заявляет он.
И Рамсей тут же прищуривается. Небрежный жест – отряд следует дальше, а они бредут позади, и старший син не сводит с него пристального взгляда.
- Фуэ, значит? Возьму себе на заметку.
Колтер зло одергивает себя, но теперь уже поздно осторожничать. Ему хочется не скрывать, хочется называть шамана своим, не обращая внимания на то, как к этому отнесется общественность. Вот только Фуэ общественность волнует, а еще волнует помолвка и положение семьи.
- Будешь его так называть, убью.
- Да скорее уж он сам меня убьет. – вздыхает Рам.
И хмыкает.
- Фуэго из Дома Дождя. Я слышал про твой роман с мальчиком из Песка, а теперь еще и господин лидер заговорщиков.
Голос у Рамсея ничуть не изменился, и игривые издевающиеся нотки в нем тоже никуда не делись.
- Фуэ – мой. – бросает Колтер, раз и навсегда пресекая подобные шутки.
Бывший любовник насмешливо фыркает.
- Злым ты вырос, мальчик мой.
Молчит. И добавляет.
- Но ты прав. Свое надо защищать.
Они смотрят друг на друга. И не выдерживают – улыбаются.
- А вообще как ты? Помимо того, что связался с этим возмутителем спокойствия островов?
Это он связался? Ему всегда казалось, что Фуэ с ним связался – к собственному несчастью и заботам.
- А вообще я вот. – только и может произнести Колтер.
Рамсей закатывает глаза.
- Емко.
Тут его отвлекает красивая молодая синка, сыпет словами вроде бы доклада. Рам машет руками:
- Тихо, Мари. Я понял, понял.
Девушка убегает, бывший бросает на Колтера тоскливый взгляд.
- Мне надо к подчиненным, они, видишь, не могут никак без моего присутствия. Поговорим вечером. Заодно и выпьем. За встречу.
- За встречу. – эхом откликается син.
Смотрит вслед первому любовнику. Сами по себе просыпаются воспоминания. Шепот, смех, волосы горького шоколада на подушке. Рам трется носом о его плечо, насмешливо фыркает. И стонет в объятиях Фуэ, и коса белой лентой. И синяя кожа с родовыми узорами, и прохлада под пламенем его ладоней. Воспоминания мешаются, жжется сердце, горят картинки. Пеплом в недрах памяти, тает, растворяется в дожде. Пока не остается только Фуэ.

- Ты видишь? – змеей шипит Фуэго, когда волна в очередной раз откатывается к его плечу.
Мидзу не видит ничего, кроме очередного поверженного врага. Кроме того, что гаснут синие нити-бусинки, что кровоточит порез на плече.
Шаман дождливым ветром врывается в зал, склоняется над противником. Полубезумный взгляд на сина – и немой вопрос в глазах.
- Ничего не вижу. – почти зло бросает Шико.
- У него…
Фуэго замолкает, рука его против воли касается лба. Палец отмечает точку меж бровей, и наследник Волн смотрит на врага. Смотрит на лоб, на серый нарост меж глаз. Смотрит на тело, изломанное почти человеческое тело. Тело стража земли.
- Откуда он здесь?
- Тихо! – голосом-плетью.
Шаман вздыхает.
- Дай мне подумать. Немного.
Фуэго дергает плечом, мечется взглядом по стенам. И Мидзу ощущает почти непреодолимое желание прорубить в Нирване окно – раз уж оно ему так необходимо. И в то же время – стойкую потребность исчезнуть, чтобы не мешать.
Шаман неожиданно срывается, начинает мерить зал почти чеканными шагами. Длинные волосы мелькают туда-сюда, шевелятся, нашептывая, губы. И голос становится все громче:
- Их заперли. Они их заперли, никто не знает за что, но за что вообще можно наказывать? Боги дали нам бездушных, мы их победили – все пять рас! А потом кто-то с кем-то воевал. Воевать нельзя, там так и говорится. «Но не уподобляйся врагу своему, иначе им и станешь!». Не будь бездушным, иначе станешь бездушным… Но это же не…
Фуэго замер. Он говорил уже в полный голос, и Мидзу слушал так внимательно, как мог. Что-то шаман понимал, вот только что?
Наследник Дождя снова подлетел к телу, покачал головой.
- Это не бездушный.
И поднял взгляд на сина. Тот, растерявшись, кивнул.
- Она все время говорила, что тьма зовет. Глотает, дает видения и потом зовет. – произнес ему в лицо Фуэго.
И зло тряхнул волосами.
- Нельзя драться – потому что станешь врагом своим. Там так и сказано. И что память об этом – наше наследие. Не уподобляйся врагу своему, а враг твой – тот, что без души. Тот, что…
Он словно бы подавился воздухом.
- В подземных глубинах живут те, кто без души. А те, кто над землей, забыли свою историю. Не уподобляйся врагу своему – иначе и ты окажешься под землей. Они заперли их под землей! И память об этом – наше наследие.
Фуэго снова метнулся взглядом к стене, но стена была каменная и ровная, без малейшего выступа или намека на углубление. И шаман обернулся к Мидзу:
- Скажи что-то.
- Сказать?
- Говори, предполагай, строй теории, переспрашивай. Помоги мне!
- Я не…
Он запнулся. Если не Фуэго, то кто тогда?
- Значит, мы победили бездушных, а потом стражи земли начали воевать. За это их заперли…
- Боги их заперли. Помнишь, мы оказались тут, потому что нас согнали? Ни у одной расы нет упоминаний о войне, а в нашей истории есть. Потому что стражи земли напали на нас, и мы оказались здесь. За это боги их заперли подо льдами.
Мидзу помолчал. Строить теории он не очень умел, да и предположений у него было не очень много. Оставалось подбрасывать шаману те осколки информации, которая у них была – только он и сможет эти кусочки сложить.
- Нэльке говорила, что их зовет тьма.
А потом он вспомнил еще.
- И еще она сказала, что без магии здесь она больше подвержена тьме.
- От тьмы можно сойти с ума, помнишь? Они и сошли с ума! Они поддались тьме, не смогли с ней справиться. И вот их запирают…
- А как некоторые оказались в Нирване?
- И почему дерутся с нами? – спросил сам себя Фуэго.
И сам же ответил:
- Потому что тьма. Это те, кто поддался тьме! Они здесь. Совет говорил, что в Нирване заперты монстры, которые все время возрождаются? Тьма воссоздает их снова и снова. Источник тьмы – на островах, в Нирване. Поэтому Нэль себя чувствовала так. И память эта – вечное наше наследие. Нирвана – наша память о том, что воевать надо не между собой, а с бездушными. В наказание, что они нас сюда согнали, их силу забрали, потому на материке они не колдуют. Сила, хранящаяся в Нирване, которую Совет присвоил…
- Магия стражей земли?
- Магия стражей земли. – кивнул Фуэго. – Все логично. Не слушаешься богов, иди вон. Живи под землей, а захочешь вернуться, окажешься без магии. Сойдешь с ума и окажешься просто одним из монстров Нирваны.
- Их заперли, а нам ставили их силу.
- И мы ею воспользовались. Создали Совет с его священным оружием. За которым приходилось ходить в эту же Нирвану. И заперлись барьером.
Син молча покачал головой. Все было слишком невероятно, чтобы верить. И непонятно, что с этим знанием теперь делать.
- А ты читал пророчества с материка о бездушных?
Фуэго дождался его отрицательного взмаха головой и продолжил:
- Я читал, когда мы с Нэль начали…Все это. Там в основном глупости и пафос, но еще там есть про то, что надо «простить врагов своих». Я думал, это тоже пафос, но это о нас.
- Нам простить стражей земли? – переспросил Мидзу. – И как?
- Как мы и собирались. Уничтожив Нирвану.

Ласкает кожу трава, лижет щеку плотный как туман воздух. Звон стали, пение чужой магии. Терпкий вкус солнца на губах, чужая кровь на пальцах. Она выскакивает из-под валящегося тела, отталкивается ступнями от земли, бежит. Мечется птицей в клетке, бьется в сетях чужой войны. Хэйдин отпихивает ее за спину, она пытается устоять на ногах и не попасться под руку синам. Где-то справа взбивает землю каменная глыба, визжат, столкнувшись с противником, Души Мэйталя. Огромный тигр вскрывает рыком воздух, к нему бегут сразу несколько бездушных, их рвут стрелы, комкают кастеты. Сверху падает пламенеющий осколок солнца – птица распахивает крылья на пол мира, бьют по ветру перья-искры, вздымаются волнами цветастые заклятия друидов.
Очередной бездушный бросается к ней и сбивает ударом лапы. Воздух выбивает из груди одним хлопком, одним ударом. Она кричит этим выбросом, но саммон не приходит. И мелькают пламенные волосы, и смеется кинжал, взрезая пространство. Бездушный рычит, взмахивает неловко лапой. Син ныряет под его локоть и с силой ввинчивает второй кинжал под ребра. И дергает обратно – кровь выплескивается на нее потоком. Заслоняет пол мира тень, валится на нее. И – железной хваткой пальцы сина, выкручивая плечо. Она кричит в полный голос, ее вздергивают и ставят на землю рядом с тушей. Плетью повисает рука, тянет, болит. Она понимает – лучше так, чем умереть задавленной, но боль заставляет выть, вгрызаться зубами в губы. Колтер что-то бросает подскочившему Хэйдину, хватает ее на руки и распахивает весенне-зеленые крылья. Свистят стрелы, шумят белые крылья. Мечутся внизу тени, мимо них, едва не задев когтями, падает летающий бездушный. Рядом с ними оказывается золотоволосый парень, почти мальчик. На Колтера сверху нити-благословения, на нее – теплы свет. Парень забирает ее у Колтера, она едва слышит:
- Болевой шок, я позабочусь.
И белые крылья закрывают весь мир.

Мы собирались уничтожить Нирвану?
Невысказанный вопрос почти звенит в воздухе, когда они почти летят по коридорам. Зал, еще один зал. Одно дело убивать врагов, другое – стражей земли. Но дождь шипит, и волна молча вздымается стеной, падает пенным валом. В сердце дворца Нирваны – средоточие силы. В сердце дворца Нирваны – бьющая ключом магия, источник, в котором можно получить оружие Совета.
Фуэго, не боясь, зачерпывает в котле пламени с углем, вынимает кипящий пламенем шар в кожистых крыльях-защите. Жемчужина сумеречной Нирваны. Мидзу глотает вопрос и тоже хватает пальцами огонь. Кинжалы горят в его руках, лижут ладони.
Шаман из Дождя смотрит на свое оружие почти с ненавистью – о чем думает? О Нэльке, что без магии вот-вот сойдет с ума, чтобы вечно быть убиваемой в Нирване? О всех стражах земли? О тайдах, которых война согнала на неприветливые острова? Или о Колтере, который сейчас там, с бездушными и, возможно, уже ставшими монстрами гостями за спиной? Или просто – о мире?
Поет черное Вуду, хором голосят Души. И Фуэго обрушивает первый удар на стены Нирваны. Кажется, сейчас здесь появится по-настоящему большое окно.

- Ты как? – спрашивает парень-мальчик Аидэн, окутывая ее очередным коконом света.
Она сглатывает – после пробравшего ее до глубин крика сил говорить больше нет. Рука вспухает синяком – однако больше не мучит тягучей болью.
- Я…
Она хочет сказать ему, что в порядке, но слова тают на губах. Она смотрит на него – и юное лицо на глазах вытягивается, словно ножом режутся черты, становясь четче, острее. В зеленых глазах исчезает лихорадочное волнение, разливается тепло-магия, уверенность, сила. И золотые волосы с маленькими косичками чуть тускнеют, растут. Раздаются чуть плечи, становятся тоньше губы. И вот – он перед ней, тридцатилетний или около того, спокойный, серьезный.
Она моргает пару раз, но глаза заволакивает слезами, а образ смазывается, стирается мокрой тряпкой. Тьма бьет в уши криком, она хватает ртом воздух, судорожно вцепляется пальцами в его руку. И чувствует, как ее снова утягивает чужое вне-времени, и хватает его, пытаясь ощутить пальцами живое тепло, и глотает ветер и солнечный свет. А потом тело словно окатывает ледяной водой – и она кричит, и ей вторит рык саммона. Который все же пришел. Она смотрит на него – и падает во тьму.

Пламенный кинжал вонзается в камень как в масло – и скрипят своды, и гремят стены. Огненный шар пляшет в ладони Фуэго – и вздымаются волны, и шепчет песок. И дикий вскрик льда, и стоны-скрипы земли. Синие бусины падают на пол, капитан взмахивает жемчужиной и запускает ею в стену. И в этот миг на них обрушивается потолок. Из шаман словно душу выбивают – замирает. И опадают Души, и затихает Вуду. Нирвана кричит, пламенные кинжалы обжигают кожу, восставая против своего неверного владельца. Шико выпускает огонь из пальцев, бросается цунами к Фуэго, принимая в руки дождь. Психик вздрагивает и хватается за него, чтобы не упасть. Слишком много потраченной силы, старая жемчужина обломками-крохами под ногами. Шаман медлит, и Мидзу вцепляется клещом в плечи, тянет наверх. Хлопают крылья, судорожно, натужно. Он уворачивается от обломков, от каменного ливня сверху. Крылья-бабочки стонут, кричат сдавленно. Им не улететь вдвоем, с ужасом понимает Шико. Ему не вытащить отсюда шамана. Но Фуэго дергает плечом, ухает вниз. Син бросается за ним – подхватить, спасти! – и по плечу мажет его голубое лучик-перо. Шаман взмывает вверх, распахивая на пол мира мерцающие крылья, делает несколько неловких взмахов, выравнивая полет. Синие бусины так и сыплются водопадом-дождем, это завораживает и – пугает. И син приближается, подставляет плечо. Поддерживает. Фуэго позволяет оказать себе помощь, а сам оборачивается. Под ними кричит, умирая, Нирвана. И бьет в воздух фонтан чужой силы.

Она открыла глаза и увидела тени. В уши ворвались возгласы, прорвали завесу тьмы-беспамятства. Она моргнула раз, другой, привыкая к свету. Небо заполонили тени. Вот зеленые змеи, вот птицей раскинулся летун-ласточка. Вот жемчужными перьями искрится кайт мистика – и сам мистик, удерживаемый нитями-магией. Она шепчет – на всякий случай, еще не веря, - и саммон снова приходит.
- Это наши. – почти с благоговением Хэйдин.
Она садится и оглядывается. И понимает, что находится на небольшом возвышении, в стороне от поля боя. Впереди – море тел. На земле, в небе. Белые перья сидов, крылья-бабочки тайдов. И искрящиеся мечи, и дивные цветастые скаты. И – кайты.
Ласточка падает сверху, и рядом с ней оказывается длиннокосый мистик. Вскидывается Хэйдин, она поднимается, кладет ладонь на него плечо.
- Вы справились.
Она смотрит на небо в кайтах. И улыбается:
- Фуэ справился.
И отворачивается от родича, идет медленно вниз. Ей нужен Колтер, а все остальное потом.

А потом их все-таки ждет разговор. И Хэйдин сердито хмурится, недовольно, зло огрызаясь родичам. И Колтер с Рамсеем что-то тихо обсуждают, а потом к стражам земли тянутся делегации от всех рас Идеального мира. Мэйталь обнимает их с Хэйдином, улыбается ей:
- Мы живы.
И организовывает переговоры. Марика молча переминается с ноги на ногу, словно не зная, что делать теперь, когда война закончилась. Рамсей подхватывает ее на руки, игнорируя возмущенный возглас, а когда ставит обратно, весело смеется. И треплет по волосам. Возле нее приземляется Аидэн – проверяет руку, улыбается. Лежит, щурясь на солнце, белый тигр, возле него сонно зевает рыжая лиса. И скользит за ее спиной саммон – она просто не может пока его отпустить.
И снова приходит Колтер, кивает ей.
- Ты с нами?
Она пожимает плечами. Она не знает пока, с кем она, но син утверждает, что Фуэ должен самолично убедиться, что она жива, и мистик соглашается. И они едут домой – почему-то ей кажется, что именно домой, хотя и не на земли стражей.

А в доме Дождя странно пусто, пускай и людно. Мечутся Фрио с Сайрен, смотрит в окно Фуэго из Дома Дождя, бледная тень себя прежнего. Рука его то и дело тянется невольно к жемчужине – и натыкается на пустоту. И Мидзушико, не отходящий от капитана ни на шаг, что-то говорит. Что угодно, лишь бы не молчать. Лишь бы не ждать в тишине, когда же. Если.
- Уходи. – наконец бросает шаман.
И добавляет, поясняя:
- Тебе нужно отдохнуть и поспать.
И улыбается – тихо, мягко.
- Хватит меня охранять.
Мидзушико спускается – навстречу ему девушка-маг. Лицо уже не бледное, а почти зеленое. Вслед за ней Фрио, поддерживает, помогает не упасть:
- Неужели у людей беременность так ужасно проходит?
Девушка собирается что-то ответить, но вместо этого зажимает рот ладошкой и убегает. Шаманка вздыхает:
- Когда Тай с остальными вернется?
Он молчит, ловит ее взгляд. И видит затаенный страх – страх этот сейчас в глазах всех жителей дома. И обнимает молча за плечи, притягивает к себе.
- Скоро.
Шаманка кивает и шмыгает носом.

Крылья исчезают почти со вздохом облегчения. Где-то за его спиной остались Мэйталь и Рамсей, и гости-стражи. Он оставил переговоры на Мэя, а сам бросился назад. Он почти видел – как десять лет назад.
Дом Дождя встретил его странной тишиной и спящим прямо в гостиной Мидзу. На ступеньках столкнулся с Сай – шаманка молча бросилась ему на шею и тут же отпрянула. Улыбнулась. Он шепнул:
- Функе уже идет.
И кинулся к двери. Скрипнуло дерево, ударил в окна дождь. Фуэго сидел в кресле – измученный, вымотанный. Он сглотнул, отмечая и неестественную бледность, и отсутствие жемчужины. Он вспомнил – так уже было. И выдохнул, прежде чем шаман успел обернуться:
- Фуэ, я вернулся.

@темы: Perfect World, фф, творчество

---

ФФ - главы 37-39

Название: Full Magic Power!
Фандом: Perfect World
Жанр: фемслэш, временами слэш, иногда гет, порою бред. романс и мыльная опера.
Рейтинг: мне надоело об этом думать.
Размер: уже макси.
Статус: медленно но верно приближается к концу.
Дисклэймер: герои мои и Сан, мир принадлежит разработчикам.
От автора: Но ведь все равно никто не читает слов автора.

37

- И что вы думаете?
Взгляд Фуэго скользит по лицам гостей. Заинтересованный взгляд, выжидающий. Колтер непонимающе хмурится, лоб пересекают складки. Знакомо, очень знакомо. Ту же самую сказку он, сбиваясь, пытался пересказать жителям материка при первой встрече. Ту же самую, но в устах Фуэ она звучит иначе – и с непонятным сину предупреждением. Вот он и вглядывается в знакомые черты, пытаясь понять, принять, осознать. Пытаясь уловить – что? Он и сам не знает.
- Кто эта девушка? – голос Мэйталя. – Вызывающая помощника?
Фуэ хмурится. Пересекает лоб морщинка, сжимаются губы. Мэй что-то видит в этом всем, а он, Колтер, нет. И младший шаман спрашивает – вслух. Не для себя, а скорее для них. Для тех, кто не видит. И для тех, кто боится смотреть.
- Она друид или мистик?
- Мистик, вестимо. – открывает рот Мидзу. – Иначе нам не стали бы все это рассказывать.
Колтер вздрагивает. Почему даже друг понимает любимого лучше его самого? Не потому ли, что эти десять лет он был рядом, в то время как Колтер шлялся по миру. Пытаясь забыть. Забыть не забыл, а потерять успел.
- Отлично, нам рассказали. – это уже Хэйдин.
Хмурится, тянется рукой ко лбу. А когда замечает неосознанное движение, тут же дергается.
- А зачем?
- Чтобы понять – что мы были вместе. Раньше. До.
Белокожая кукла даже говорит как неживая. Фрио косится на нее молча, исподтишка. Сай смотрит на брата – и едва заметно мрачнеет. Фуэго пожимает плечами – и все взгляды снова на него. Сходятся брови.
- Вопросы? – а в голосе толика яда.
- Вопросы. – тут же оживает Фрио.
И почему-то бросает на него взгляд.
- Кто такие мистики? Кто такие они? – и рукой на гостей. – И что происходит?
Он улыбается ей – чуть-чуть. Фуэго хмыкает и неожиданно опирается головой о его плечо. Как громом. По тишине. Его сердце замирает на миг – и вновь стучит спокойно.
Фрио вздыхает – демонстративно, наигранно.
- Ну кто-то же должен был спросить это. Иначе мы так ни до чего и не дойдем.
Нэльке прыскает.
- Ну вот сама и говори, раз тебе смешно. – ворчит Фуэго.
Тишину вдруг разбивает водопадом – вопросов, обращений. Кукла ловит взгляды, поводит длинными ресницами. А его шаман трется щекой о плечо сина.
- Это в мой план не входило. – еле слышно, одному Колтеру.
- Это? – в тон ему отзывается син.
И дышит вниманием, тайной. Разговором – только вдвоем.
- Объясняться. Слишком много…
- Правды? – подсказывает охотно.
- Мороки.
Колтер молчит. Так хочется обнять, так и тянется рука. Но знает – убери он плечо, и Фуэ отклонится, наденет маску серьезной задумчивости. И син не двигается. Ни шороха, ни дыхания. Не спугнуть шамана, пока он сидит домашней кошкой – уставший, чуть сонный. Свой.
Тишина окутывает только их двоих. Нэльке дожидается молчания и говорит – спина прямая, руки на коленях. Быть может ей, как и Хэйдину, хочется коснуться лба – быть может, именно поэтому так напряжены пальцы, что она старается удержаться от этого.
- Если даже ваши легенды говорят о нас, значит, правда. Мы были вместе раньше – все пять рас.
- Тайды. - спокойно и твердо произносит Сай. – Люди. Зоомофы. Сиды. И?
- И стражи земли. Мистики и сикеры. Мы с Хэйдином. Я – призываю…призывала помощников. Саммонов. Сикеры сражаются холодным оружием.
- И вы заперлись, как и мы? – спрашивает Мидзу. – Вас выгнали на край мира? У вас есть барьер?
- Мы не запирались. Нас там закрыли боги. Мы живем под поверхностью, подо льдами. Мы. И тьма.
Колтер готов признать – он не так умен, как Фуэго. Не так, как Мэй. Быть может с точки зрения чистого разума девочки Дома Дождя тоже опережают его. Однако в людях он разбирается. Он слышит «тьма» и видит ужас. Он видит спину стрелой и понимает, что только так кукла может не дрожать. А потом он спрашивает себя – сколько же ей? Когда она познакомилась с Фуэ? И потом – почему? Почему, в конце концов, ответственность за все происходящее оказалась на плечах двоих незнакомцев. Детей. И его шамана.
- Значит, все это время у нас под носом жила еще одна раса, а мы ничего не заметили. – ворчит Сай.
И поджимает губы – точь-в-точь как Фуэ.
- Материк вот нас тоже не замечал. – хмыкает Мидзу. – И это ему не мешало.
Старшая шаманка Дождя бросает на него взгляд. Только один. Зато какой!
- Давайте уясним. Мы воевали, если верить истории, и нас выгнали. Точнее, согнали на острова. Здесь мы установили последний оплот и закрылись барьером. Нашим собственным барьером. На века. Поэтому жители материка и не могли нас достать. Наше решение, наша магия. Их же, – взмах в сторону стражей земли, - заперли. Не они сами. Закрыли. Таким образом, они не могут выйти.
- Мы можем. Только, как показала практика, теряем магию.
- Это, по сути, одно и то же. Если у вас нет силы, вы не сможете отстоять свои земли ни от бездушных, ни от кого бы то ни было. А значит, вам остается только сидеть на своем клочке земли и не вступать в мировую жизнь.
- Как и нам. Раньше. – снова встревает Мидзу.
Колтер и сам бы встрял, потому что для него, как и для друга, в судьбе дух рас нет ничего принципиально разного. Обстоятельства не меняют суть.
Но Фуэ молчит, не перебивая, и все остальные, кажется, тоже понимают, к чему клонит шаманка.
- Нет, не как нам. Мы вышли, как только захотели. Они не выйдут – у них нечего предложить миру. Их положение – результат деяний богов. Если верить нашей истории, да и не только нашей, это вообще одно из немногих их вмешательств в мир.
- Надо спросить у кого-то с материка, что у них по этому поводу написано. – задумчиво тянет Мэй. – Но по нашим преданиям боги создали мир и…и все. Так что, вероятно, это их последнее значимое деяние. С другой стороны, мы и о нем бы без слов Нэль не знали.
- Так что могли быть еще.
- А значит, еще и могут. Какова вероятность, что боги помогут нам против бездушных?
- Вы забываете, что у нас есть не только магия. – почти шепчет кукла. – У нас есть еще тьма. И это не просто слово красивое. Она реальна.
Она реальнее даже силы, если верить его ощущениям. Если верить тому, как хмурится Хэйдин, как вздрагивают, против воли, пальцы мистика. Если верить вдруг напрягшемуся Фуэго.
- И что такое эта тьма? – спрашивает Колтер.
- Это как…Как источник предсказаний. Понимаете, помимо магии, есть еще наша собственная сила. Отличительная черта расы. Вот как вы можете превратиться в русалку – и это не имеет отношения к тому, шаманы вы или сины. Так и мы, не зависимо от класса, обладаем способностью. Третьим глазом. Это помогает видеть. И слышать. Это о будущем.
Нэльке запинается, а он вспоминает ее полубезумный крик. Отчаяние и страх. Это и есть – будущее?
- Мы предсказываем. – помогает Хэйдин. – У сикеров эта способность почти не развита, хотя и у нас чувство интуиции и предвидения сильно. Но у мистиков – прямая связь с тьмой. А это значит, что они на самом деле видят, что произойдет.
- И за все, конечно же, надо платить. – цедит Мэй. – Хочешь плавать как рыба, свыкнись, что не сможешь долго прожить в сухом климате. Хочешь видеть будущее…
- Позволь тьме использовать твое сознание. – заканчивает кукла. – Именно поэтому мы отгораживаемся от нее, как можем. Отказываемся от видений. К сожалению, не у всех это получается.
- И у тебя, по-видимому, получается хуже всех. – констатирует Колтер.
- Я вижу, как мир рухнет.
Она смотрит прямо на него, и на сей раз это вполне осмысленный взгляд.
- Я видела, как придет Фуэ. Как появятся бездушные. Как все умрут. Боги ушли и бросили нас.
Тишина оборачивает их теплым коконом. Все умрут – слишком общая истина, чтобы принять ее для себя. Поэтому из всех присутствующих действительно боится только девушка. И Фуэго. Син чувствует этот страх почти физически, и ему стоит огромных усилий не прижать шамана к себе, утешая.
- Но дело даже не в этом. Дело в том, что тьма никуда не делась. У нас отняли магию, и мы теперь совершенно беззащитны перед тьмой. И именно поэтому стражи земли не могут прийти на помощь. Потому что за пределами своих земель мы будем не просто беспомощны. Мы сойдем с ума.
- Как скоро?
Сай быстро делает выводы. Ему бы волноваться, а он думает о том, как она выросла. Как незаметно и как прекрасно.
- Я не знаю.
И снова – в людях он разбирается. Иначе поверил бы и ее спокойному тону, и даже твердому взгляду. Поверил бы – но он не верит и не станет. Фуэго тихо-тихо вздыхает – и что-то произносит одними губами. Ему слышится – или это «скоро»?
- Почему мне кажется, что вопросов у нас значительно больше, чем ответов? – вдруг спрашивает Фрио. – И почему я считаю, что эти ответы нам не помогут?
Ее ироничный тон развеивает напряжение. Мидзу насмешливо фыркает.
- Потому что ты слишком много общалась с оборотнем последнее время. И теперь считаешь, что чем думать, лучше сразу действовать.
Он помолчал пару мгновений, выдерживая ее взгляд, и добавил:
- И я, кстати, полностью с тобой согласен. У нас есть армия, у нас есть враг. А вот выбора то, собственно, и нет. Будем драться.
- Отличное решение. – Фуэ возвел очи к потолку. – Главное, оригинально.
- Драться все равно придется. – пожал плечами Мэй. – А уже потом, когда разберемся с концом мира, будем решать, как быть с пятой расой.
- Я сегодня буду задавать очевидные вопросы, - встряла Фрио, - Но опять же, почему все уверены, что мы с этим разберемся? Разве нам только что не предсказали всеобщую смерть?
- Потому что сама предсказательница и занималась десять лет тем, что пыталась с этим разобраться. – буркнул друг. – И потому что сложить лапки и ждать смерти – не наш выбор.
- И потом, у нас уже есть армия и план. – добавил Мэй. – Надо же их употребить к делу.
- Чтоб зря не пропадали. – фыркнул Фуэ.
И снова оперся о плечо Колтера.

- В чем Фрио права, так это в том, что ответов мало. – произнес Колтер, когда они снова оказались вдвоем.
В последнее время «вдвоем» было больше, чем за все предыдущие десять лет, и это занимало его сильнее всего остального. Сильнее даже мира.
Шаман пожал плечами.
- Итак, у нас есть армия. И есть план. Какой план?
- План свергнуть Совет. И не позволить ему закрыть барьер. Не сбегать от бездушных, а драться со всеми.
- Мы свергаем Совет? – переспрашивает син.
- Не знаю. – почти зло бросает психик. – Я свергаю, а ты как хочешь.
- Я думал, ты против короля.
- А я думал, ты меня не любишь. – вздыхает Фуэ.
И отворачивается к окну. Хочется крикнуть ему – ты был не прав. Хочется, но почему-то молчится. И Колтер молча подходит, обнимает за плечи. Слов в последнее время и так слишком много.
- Я думал, ты с Мидзу. – наконец разлепляет губы шаман. - И беспокоился, отпустит ли он тебя на войну.
В голосе Фуэ столько горечи, что ее можно пить. И столько же насмешки над самим собой.
- Мидзу остается?
- Мидзу нужен мне здесь. А ты нужен там.
Фуэ молчит, и он тоже молчит. И смотрит в окно, пока небо не оказывается близко-близко.
- По крайней мере, я знаю, что иду на войну. – пытается отшутиться Колтер. – И сколько у нас времени?
Шаман поворачивается к нему. Прижимается щекой к щеке, закрывает глаза.
- Слишком мало.

- Я вообще не понимаю, к чему был этот разговор. – бурчит Хэйдин, отворачиваясь, когда они возвращаются в комнату.
В ту самую, где ее уложили спать, и ту самую, что мужчина-змея уступил ей небрежным взмахом руки.
Она пожимает плечами. Болит голова, болят сжатые в кулак пальцы. И еще что-то болит, что-то, чему так и не придумали название.
- Если шаман и так знал, что делать, то можно было и не собирать нас всех. И не рассказывать ту историю. В конце концов, нам на самом деле придется сначала спасать мир, а потом уже решать, что делать.
Сикер испытытвающе смотрит на нее, словно ожидая ответа, и мистик понимает, что молчанием не отделаешься.
- Потому что они заслуживают знать. Когда посылаешь людей на смерть, имей совесть хотя бы раскрыться до конца.
Искатель сердито хмурится. Мелькает пламенный вихрь – Хэйдин оказывается совсем рядом, будто бы намереваясь схватить ее за плечи и как следует встряхнуть. Но он стоит, хотя желваки на скулах показывают, как тяжело ему сдерживаться.
- Никто не умрет. У нас есть армия и план. Ты же веришь в своего Фуэ, не так ли?
Она молчит. Она бы и рада сказать ему – но правды он не хочет, а врать ему она не может. Потому что он заслуживает. Хэйдин глубоко вдыхает, успокаиваясь. И дергается щека, и она против воли вздрагивает. Почему так страшно теперь, когда они здесь? Почему так хочется спрятаться, хотя она находится именно там, куда стремилась? Почему рядом с Фуэ нет покоя? Даже сейчас, даже когда рядом змея. Даже когда все так, как надо, и кажется, что они смогут изменить все.
- Никто не собирается умирать, ясно? – повторяет Хэйдин.
Она кивает. Едва-едва, потому что это тоже ложь. Потому что она, она собирается. Потому что даже если спасти всех, она не верит. Всех, но не ее.
Сикер сдается, разводит руками.
- Давай просто доверимся ему. В конце концов, ты сама сказала, что он может помочь.
- Давай.
- Ты в порядке? Ты можешь…?
Он замолкает, не в силах произнести то, что ни оба прекрасно понимают.
- Я еще продержусь какое-то время. – она ободряюще улыбается. – Не думай, что я позволю ей так просто.
- Вот и отлично.
Хэйдин умолкает и через некоторое время уходит. Стоит двери за ним закрыться, как она устраивается в кресле, где не так давно сидел Фуэ, сворачивается кошачьим клубком и упирается щекой в подлокотник. Ей хочется вспомнить то чувство, что возникло при встрече со змеей. Хочется снова ощутить уверенность, хочется снова верить. Она закрывает глаза и пытается вспомнить его взгляд. Синева весеннего неба, тихие воды озера. Летний дождь по щекам, волны моря лижут ступни. Волны шумят, шелестит дождь. Она слушает синеву, растворяется в ней, позволяет ей себя убаюкать. И теряет, безвозвратно теряет мысль, что крутится на границе сознания. О том, к чему вела, но что так и не успела понять шаманка по имени Сайрен. О том, что было в сказке, рассказанной Фуэ. Было, было, было ведь! Мысль бьется в окна птицей, пока не теряет силы. И уходит.

В подземных глубинах свет серый и такой нечеткий, что не позволяет рассмотреть ни окружение, ни даже порой и себя. В подземных глубинах вечное пламя, исходящее из недр, сушит и без того спертый воздух, жарит кожу. Оттого и кожа тех созданий, что там живут, такая жесткая. Оттого и съежилась от духоты их душа до такого клочка, что уже не позволяет мирно существовать. И оттого то и ненавидят эти существа всех, кому и воздух, и вода, и дары земли даны в изобилии.
Существ этих называют бездушными, и единственная цель их – сделать весь Идеальный мир таким, какой он в их подземных глубинах. И поднимаются они на поверхность только затем, чтобы разрушать и убивать.
Так и в тот раз, как и бесчисленные разы до того, пошли бездушные войной на жителей мира. Вырвались они из-под земли, срубили деревья, иссушили зеленые травы. Дошли до самых границ, где океан омывает берега, где высятся извечные горы, где пронзают небо красные скалы. Много лиха натерпелись народы мира, и понимали, что просто так не одолеть им бездушных. Только если бы нашелся герой, что отправится в подземное царство и сразит короля врагов, то тогда и армия будет разобщена, и победить ее станет легче.
И начали искать героя, а нашли не одного, а пятерых храбрецов. Великие воины, один из которых сражался огромными топорами, дарованными ему самими богами, и гигант, оборачивающийся огромным тигром. Сильные маги: повелевающий морями при помощи волшебной сферы и та, что призывала защитника своей силой. И последней была небесной красоты девушка, чьи белые крылья даровали исцеление и покой.
Герои отправились в подземное царство и, преодолев бесконечные трудности и препятствия, одержали победу. Без короля армия бездушных уступила объединенным силам жителей Идеального мира. Враги из глубин долго еще не смели показаться из своего убежища, а герои прожили долгую жизнь без забот и в гармонии. И только после смерти их те, кто обитал над землей, забыли свою историю. И схлестнулись в войне, что была не менее кровавой, чем бои с бездушными. За то и разгневали богов. «Но не уподобляйся врагу своему, иначе им и станешь!» - так сказали владыки мира, и так и мы должны помнить. И память эта – вечное наше наследие.

38

Тихим шорохом, мягким шепотом, певчим голосом, легким ропотом. Шаг по дымке, шаг по облаку, прыжок в сторону, прыжок с пропасти. Вскриком плакаться, смехом ластиться, болью хвастаться, за ней прятаться. За нее хвататься, за нею бежать, за нее умереть, и жить – как играть.
Зачем ты живешь, Фуэго из Дома Дождя? Зачем открываешь по утрам глаза, если видеть никого не хочется, зачем слушаешь дождь, если тот голос не позовет по имени, не произнесет желанное. Зачем бежишь, зачем мечешься в паутине? Зачем мучаешь себя?
Зачем, если только не ради надежды?

Мало времени, слишком мало. Времени вообще всегда мало, его не остановишь, не удержишь пальцами, как стрелки часов. И хочется схватить за хвост, скомкать ладонью, выбросить. Хочется – хоть на миг! – оказаться вне его. Вот как сейчас.
На кровати – ворох цветов. Поверх одеяла, под которым прятался от света утра, поверх подушки, еще хранящей тепло сина. А сам син – у окна, дергает резко шторы. Улыбается змеей, но как-то осторожно, словно не уверенно.
Запах кофе в ноздри, поднос с печеньем. Раз уж решил носить завтрак, надо сказать, чтобы больше никаких булочек с джемом. Вот только колет сомнение – есть ли это «больше»? И Фуэго сердито дергает плечом, отгоняя глупые мысли. И садится, тянется за кофе.
- Утро. – улыбается Колтер.
А на кровати снегом – цветы.
- Дамам обычно после бурной ночи букеты носят – ворчит шаман. – А я, если мне не изменяет память, не дама.
- Это не связано с ночью. – хмыкает син. – Хотя не могу отрицать, что ты был прекрасен.
Улыбка становится еще шире, хотя куда еще – и при этом умудряется сохранить легкую насмешку. И сонливость не мешает психику ощутить жар, подступающий к коже. И едва не подавиться кофе.
Колтер тем временем слегка отодвигает снежную белизну рукой, усаживается на край кровати. При желании до него можно дотянуться рукой – и хочется, нестерпимо хочется. И шаман задается вопросом – сколько еще вот так? Сколько еще сохранится непреодолимое желание коснуться, ощутить, почувствовать? Сколько еще он будет все время проверять и не верить – что син здесь, рядом. Настоящий. Свой.
- Вчера я все думал и думал. Не надо только насмехаться, ладно?
Он и не собирается, просто серьезного Колтера очень хочется заставить раздеться. Чтобы еще раз проверить и поверить.
- Я знаю, что мы должны драться, я все понимаю. Меня не это пугает. Мне просто не нравится, как эта ситуация похожа на…
Они оба знают, на что она похожа. На то, как один убийца вот так же взял и ушел, а вернулся совсем другим, незнакомым ему существом. Жестоким существом.
Фуэ снова сердито дергается. Ему все равно, на что это похоже. Он решил верить сину, и он будет ему верить. Иначе все это не имеет смысла.
- В общем, я тут думал, что же меня беспокоит. И вспомнил, что я не успел закончить ритуальное ухаживание.
Так вот он к чему!
Шаман отставляет кофе. Убить его или…или убить?
- Идиот. – припечатывает наконец.
Больше сказать нечего. Не говорить же, на самом деле, рвущееся наружу «да!».
- Ну да. – легко соглашается Колтер. – Первые цветы ты принял, подарки тоже. И у нас было, хм…все остальное. Так что я просто обязан был принести еще один букет.
- Не обязан. – автоматически исправляет Фуэго. - Только в случае, если тебе все…
И смущенно замолкает.
- Если мне все понравилось. – мурлычет, заканчивая, син.
Кажется, он все-таки читал эту дурацкую книгу по этикету.
- Мне все невероятно понравилось. – и не думает умолкать Колтер. – Настолько понравилось, что я…
- Хватит.
Щеки уже пылают, и очень хочется спрятаться под одеяло. Только вот прятаться недостойно шаманов из Дома Дождя, и наглый син это прекрасно понимает. А Фуэго понимает, что его в любом случае достанут – пусть и из-под одеяла. Потому что Колтеру попросту нравится смотреть на него, когда он такой. Вот гад. Ползучий.
- Ну ладно, я перейду к делу. Именно потому, что мне все так безумно понравилось, я и делаю тебе предложение, Фуэго из Дома Дождя.
- Ты не можешь. Нас не поженит даже король – это против правил и…и просто не поженит!
- А мне плевать на правила и на короля. – совершенно спокойно произносит Колтер. – Тем более, что у тайдов есть, кроме официальной церемонии и книг по этикету, еще и давние традиции. И наши предки скрепляли свою любовь не перед законом, а совсем иным способом.
- Ты еще и историю изучал? – тоскливо вопрошает Фуэго.
- Не я. Историю учат молодые аристократы, а у меня теперь есть целых две аристократичных сестры. И хотя одна из них весьма…небрежно относилась к своей учебе, то вторая как раз очень скрупулезно учила все, что касается брачных обрядов и прочей романтики.
Поймав его взгляд, Колтер весело подмигнул. Кажется, отступать он не собирался.
- А поскольку ты вчера был очень занят и целую кучу времени провел с нашими гостями, точнее, одной из них, - в голосе мелькнула почти ревнивая нотка, но син тут же выровнял тон, – то у меня было масса времени переговорить с Фрио, и так, то обсуждая Тайгу, то еще что…в общем, слово за слово, и она выболтала мне о том, что в какой-то из книг читала про ритуалы скрепления любовных клятв. Так что мы нашли книгу и… И вот.
Фуэго вздохнул. Бежать из собственной постели было некуда, да и бежать от картины, в которой его собственный син и его младшая сестра рыскают в библиотеке, почему-то не хотелось. А хотелось увидеть воочию, а еще лучше – сидеть там же, наблюдать за их поисками, читать книгу и пить теплый чай. И чтобы за окном метель, а в камине трещал огонь, и рядом – семья.
- Фуэ, будь моим. – шепнул в ухо Колтер.
Цветы манили зимней белизной, пробежал мороз по коже лапками. А от сина пахло летом и почему-то огнем. И хотелось прижаться – и на этот раз он не стал противиться своему желанию. И рвала горло правда, и пела мысль – я и так твой. Я твой, все десять лет был твоим. Твоим и останусь, куда бы ты ни ушел, куда бы ни делся. Я твой, твой, только твой.
И хотелось закричать времени – стой. Остановись, оставь нас в покое. Беги без нас, беги дальше. Пусти. Дай еще сказать, дай признаться. Дай объяснить. Но время не собиралось останавливаться, и его было мало. Слишком мало, чтобы шептать и клясться. И достаточно лишь для одного. И Фуэ выдохнул:
- Да.
И этого действительно было достаточно.

Легким касанием, едва уловим, едва ощутимым. Пальцами по белой шерсти, ладонью по мягкому меху. Губами к коже, глаза в глаза. Тигриные и тайдовские – но какая разница, какой ты расы, если любовь одна на всех?
Зачем ты пришел, Тайгарен? Зачем явился? Чтобы сердиться, чтобы слушать насмешки? Зачем ступил на земли тех, кто презрительно относится к тебе как к животному, зачем в облике тигра? Зачем искал слова, чтобы объяснить необъяснимое?
Зачем, если только не ради надежды?

Они молчали. Все, что должно, он и так сказал, и все, что прилично, она уже ответила. И слова этикета вязли на зубах, и она говорила, говорила все то, что написано было в книгах, теми самыми формулами, теми интонациями. Она говорила и не верила, она желала успеха и победы, а сердце грохотало от мысли, от памяти. От «все умрут», которое вдруг стало слишком отчетливым, слишком близким. Потому что одно дело «все», а другое «он». И он шел драться.
Они молчали. Слова сказаны, а главное – главное можно передать и молчанием. И когда он тигр, а она прижимается к нему, не боясь осуждения, не боясь сплетен. Не опасаясь, что он поймет все правильно. Но как же приятно касаться белого меха – и как не хочется отпускать. И можно не думать о вчерашнем – о сказках, гостях и мире. Ни о чем не думать, кроме него.
- Ты только вернись ко мне. Только вернись.
Тигр трясет мордой, тыкается носом в ладони. Тигр ластится, но она слишком испуганна, чтобы опять забыться.
- Я хочу, чтобы ты вернулся.
Он фыркает и превращается.
- Я хочу, Тайга.
- Не все в мире подчиняется твоим желаниям, девочка.
Она закусывает губу – и на глазах выступают слезы. Она хочет снова прижаться к нему, но как к такому прижмешься? Она не достает ему даже до плеч – и снова осознает разницу, как много раз до того.
- Ты считаешь меня ребенком.
Он молчит, но это молчание взрослого, который не хочет спорить с неразумным дитем.
- Ты относишься ко мне как к маленькой. – бросает Фрио. – А мне ведь...
- Тебе ведь? – терпеливо подталкивает он.
И она заканчивает, заливаясь краской. Понимая, как глупо это звучит.
- Мне уже шестнадцать.
- Я полагаю, тринадцать лет разницы позволили бы мне относиться к тебе как к ребенку. – спокойно произносит Тайгарен. – Но поверь, это не так. Я считаю, что ты достаточно умная и взрослая, чтобы считать тебя таковой.
Он делает паузу.
- Не прямо сейчас, конечно, но вообще да.
- Тогда скажи мне, что вернешься. Скажи, что все будет хорошо.
Тигр вздыхает.
- У тебя все будет хорошо, Фрио. Твоя брат позаботится, чтобы ты прожила долгую и счастливую жизнь. Бездушные не придут на острова, и вы будете жить в мире всей семьей. Ты выйдешь замуж, воспитаешь детей и…
Шаманка сердито встряхивает волосами. Сдерживать слезы нет сил, и они текут по щекам водопадом.
- Я не хочу такого «хорошо»! Я хочу, чтобы ты вернулся, я хочу только тебя!
Она выкрикивает это и замолкает. И даже зажимает рот ладошкой – только ловить слова уже поздно. Она ждет, что Тайга будет терпеливо объяснять ей, как глупы ее желания. И ненавидит его за это.
- Если не хочешь возвращаться, тогда уходи.
И отворачивается.
- Ну раз ты жаждешь быть взрослой, имей смелость отвечать за свои слова. – странно весело произносит Тайга за ее спиной.
А потом ее подхватывают на руки. Пахнет сухой травой и костром, щекочет кожу рыжая шерсть. Она утопает в его объятиях, она может целиком спрятаться на его груди – и прячется. И трется щекой о мех, зажмурившись, а тигр все не отчитывает ее за глупость. Только держит, как будто в руках у него – настоящее сокровище. И шепчет.
- Ты думаешь, я хочу другого?
- А ты хочешь?
Он фыркает.
- Я хочу только тебя.
- Тогда вернись ко мне. И я…я буду только твоя.
Тигр ставит ее на пол. Наклоняется - носом к носу, глаза в глаза.
- Ты посмотри на меня, Фрио. И подумай. Хорошо подумай.
- Я подумала. – она замолкает на мгновение. - Ты сам подумай, Тай.
Он снова фыркает. Как будто в этом есть что-то смешное! И прижимает ее к себе – так сильно, что она почти задыхается. И все равно не хочет, чтобы он ее отпускал.
- Я вернусь.

Звоном стали, вскриком кинжала. Стоном стрел, шепотом лезвий. Песней клинков, гомоном воинов. Шагом невидимым, бегом незримым, улыбкою ветра, за еще одной милой. За еще одной иллюзией, за одной игрой. За ночью, за страстью, фальшивым забытьем.
Зачем ты живешь, Мидзушико из Дома Волн? За что ты сражаешься, за что предаешь тех, к кому принадлежишь по праву рождения? Зачем идешь за неведомым, зачем клянешься чужому? Зачем смеешься войне в лицо?
Зачем, если только не ради надежды?

- Куда ты?
Мэйталь спустился вовремя, чтобы заметить, как он уходит. А он слишком сильно хотел уйти, чтобы останавливать еще и шамана.
Слишком много времени в одних стенах. Волна не стоит на месте, иначе она станет гладью. А Мидзушико из Дома Волны не задерживается в одной постели дольше, чем на пару ночей. Тем более, если постель пуста.
- Кто-то должен передать Рамсею, что пора выступать.
- Разве мы идем не завтра?
Вздох. Шаманы действительно не понимают, что такое драться в команде. У шаманов один соратник – их жемчужина. А жемчужине собираться недолго.
- Вы идете завтра. Ты и Колтер. – терпеливо, как может, поясняет Мидзу.
- И Нэль с Хэйдином.
- Зачем они нам там без магии?
- Так надо. – упирается Мэйталь.
Дальше они идут молча. Светловолосый шаман не хочет возвращаться в резиденцию Дождя, а может, ему просто не хватает прогулки.
- Мидзушико, за что ты дерешься?
- За мир.
- За мир – слишком обширное понятие. – кривится психик. – Никто не дерется за мир.
- Ну а ты за что?
Мэй вздыхает. Мэй смотрит на хмурое небо – на островах оно всегда хмурое, но на материке там можно разглядеть белые облака и солнце. На материке живут такие же, как и они. Такие же, пусть они летают на мечах или оборачиваются животными. А такие же тоже заслуживают мира.
- Я не за, я против. – наконец произносит шаман. – Против Совета.
Против Совета, против семьи. Против того, чтобы закрыться от внешнего мира и спрятаться за барьером. Только уничтожить Совет и предотвратить повторное наложение барьера еще не значит спасти мир. И они оба это прекрасно понимают.
- Что будет, если Фуэго не справится? – спрашивает Мэй.
Сегодня он вообще задает много вопросов. А син на вопросы отвечать не умеет.
Он пожимает плечами. Если шаман умрет, так и не найдя способа, то их воины останутся на материке, отрезанные от своего дома. Останутся и погибнут. Погибнет Рам, малышка Марика и сам Мэйталь. Погибнут стражи земли и Колтер. А Совет тем временем убьет его и шаманок Дождя. И потом, когда бездушные одолеют барьер, острова тоже исчезнут.
Он повернулся к шаману и промолчал. Кошачьи глаза встретили его взгляд и чуть прищурились. Мэй легко улыбнулся – улыбка у него тоже была кошачья, кажется, еще немного, и раздастся мурлыканье.
- Ты, значит, остаешься здесь.
Слова у него звучат вполне по-тайдовски, и Мидзу этому даже удивляется. Как и тому, что Мэйталь знает о его миссии.
- Фуэго сказал?
- Сам догадался. – небрежно фыркает кот. – Если Колтер уходит, значит, ты будешь присматривать за девочками. Фуэго никогда не оставит их без присмотра, а доверяет он не многим.
Син пожимает плечами. А шаман вдруг останавливается. Ждет, пока к нему обернутся, и смотрит – серьезно, испытывающее.
- Ты будешь присматривать еще и за Фуэго.
Это уже становится невыносимо.
- Ты меня просишь? – тоскливо вопрошает Шико.
- Я констатирую факт. – продолжает движение Мэй.
– Я не дурак, Мидзушико. И я знаю, что он собирается сделать. Ты должен быть там с ним, иначе… - он сбивается.
Кажется, это все, но Мэйталь упрямо встряхивает волосами – совсем как его наставник – говорит дальше. Говорит, глотая воздух и собственные чувства – и Мидзу почти хочет закрыть уши, чтобы не слушать его. Он ненавидит слушать признания – и потому торопится уйти, пока они еще не готовы. Но сейчас уйти некуда, да и Мэю, кажется, просто необходимо, чтобы его кто-то выслушал. И Мидзу слушает.
- Спаси его. Иначе он не вернется. Ты должен вытащить его оттуда, ради него самого. Ради Колтера – вы же друзья!
- Я думал, вы с Колтером…
Я думал, ты был его любовником, а он назвал тебя чужим именем. Я думал, ты ненавидишь Фуэго, я думал, ты ненавидишь Колтера. Я думал, ты хочешь его себе, любой ценой, а ты, оказывается, просто благородный мальчик. Благородный и добрый, и им обоим повезло встретить тебя. Хотя один выбросил твою любовь, а второй воспользовался этим, чтобы получить твою верность.
Мэйталь криво улыбается.
- Прошлое забвению, а настоящее будущему, Мидзушико. Вытащи его из Нирваны, ради кого угодно, но вытащи.
Он и вытащит. Ему не нужны слова Мэя, чтобы понимать. Понимать, что даже если Фуэго сам не собирается погибать, у него все еще масса шансов это сделать.
Вот только странно – откуда знает Мэйталь? Откуда, если Фуэго и ему не сказал, а шаман только-только вернулся с гостями, и времени переговорить с наставником у него никак не было.
- Когда он тебе сказал?
- Кто?
- Когда Фуэго сказал тебе, что идет в Нирвану?
- Никогда. – пожимает плечами Мэй. - Я сам понял. Это же логично. А я не дурак.
- А я вот не понял. – ворчит Мидзу.
- Ну вот и делай выводы. – насмешливо фыркает шаман.
И дальше они идут в полном молчании.

39

Последняя ночь – как огонь. Пламя обжигает ресницы, шелушатся от жары губы. Губы искусаны в раны, ногти вонзались в ладонь. И ноет кожа, саднит от желания – снова соприкасаться, снова быть одним. И болит жизнь, тянет сердце.
И сухие цветы на полу.

Они расстались ночью, а утром он просто сидел у окна и смотрел на небо. Они ушли – только сунулась в комнату Нэль, дзенькнула колокольчиком:
- Фуэ.
И ни прощания, ни обещаний свидеться.
Мэйталь вечером поскребся в дверь, позвал на разговор.
- Не мне советовать, но я бы взял Мидзушико в Нирвану. Он из Дома, ему можно.
И потом:
- Мы не умрем.
И ни прощания, ни обещаний свидеться.
А Колтер просто выпил его до дна. Ночью, все повторяя «Фуэ». И утром – поцелуем. Вытягивающим саму жизнь поцелуем, вырывающим самую суть. Как будто унес что-то с собой – отдам, как вернусь.
И ни прощания, ни обещаний свидеться.

А утром было пусто.

Последняя ночь – как глубокие воды. Холодит кожу поток, омывает поцелуем. Пальцами по спине, ладонями по бедрам. И так нежно, так мягко – и так хочется застыть в вечности. И плачет тело, стонет душа.
И надо уходить.

Они расстались еще до рассвета, она выбралась из пустой и как будто бы чужой постели, запахнувшись в халат. И тихо скользнула в комнату младшей – улеглась рядом, обняла за плечи.
Фрио завозилась, открыла глаза.
- Ушла?
- Ушла. – тихим шепотом.
- И Тайга ушел, вечером еще.
- И ничего?
- Пусть сначала вернется. – строго пообещала сестра.
И добавила:
- Я сказала.
- А он?
- А он…
Расползлась улыбка.
- Он, оказывается, тоже.
Они помолчали. А потом зашептали друг другу – наперебой.

А в доме было странно пусто.

Последняя ночь – как ветер. Ветер шепчет в ухо, поет в губы. Бризом по щеке, ураганом в груди. И так тянет в небо, так зовут облака. Так кричат невидимые ласточки в вышине. И крошится сознание, и тает решимость.
И страшно.

Они как будто расстались ночью, а утром могли только молчать. Слова умерли, остались только взгляды. И мимолетные прикосновения – и плечом к плечу за столом.
Постучал утром Штром. Аи топтался за его спиной – смущенный, решительный. Лучник обнял сестру, кивнул Кай-ен.
- Увидимся.
- Увидимся.
И они улыбнулись друг другу.
А потом ударили воздух крылья, стала ближе синь. И Зорька потянула ее за собой, целовала в облаках.
И небо было совсем пустым.

Последняя ночь – как лес. Шелестит листва, шепчут деревья. Запахом хвои, весенней зеленью. И нельзя оторваться, нельзя ни на миг. И так напориста нежность, и так мягок, так сладок рывок в вышину. И крошится дыхание, и замерзают слезы.
И письмо с адресом на столе.

Они расстались на рассвете, а утром она уже была в чужом городе. Эмнир обняла на прощание – крепко-крепко, сильно-сильно. И телепорт поглотил весь мир.
Она заворожено огляделась – золото с синевой, хрусталь с камнем. И – вода. Она сжала в руке письмо, дрогнули пальцы.
Пожалела почти – что настояла на путешествии в одиночку. Почти, и все же не пожалела. Потому что знала – будь он здесь, она бы ни за что его не отпустила. Не смогла бы расстаться, не вынесла бы.
И потому настояла. Так лучше.
Направилась решительно к ждущей чего-то девушке, показала адрес. Тайд что-то залепетала, словно предостерегая – но показала и даже провела.
Стуком в дверь, закусив губу, чтобы не расплакаться. Служанка недоумевающее кивнула и убежала, а вернувшись, пригласила подняться.

И было пусто.

Мидзушико явился днем, да так и просидел у них до утра. Золотоволосый шаман помаялся, побродил и ушел, а син утянул командира на разговор, затянувшийся почти до заката. Плавно перетекший в текучее и горячительное, отчего она поджала губы и ушла – глаза б ее их не видели.
И Рамсей с ней не дрался. И им приказали отправляться с армией короля. Не жизнь, а сплошное недоразумение.
- До свидания, Марика. – блеснул улыбкой наследник Дома Волн, прощаясь.
Она вздрогнула. Попыталась вспомнить, как положено отвечать не только старшим по званию, но еще и аристократам, собралась просто сдержанно поклониться, но син протянул руку и приложился к ее ладошке губами быстрее, чем она успела сообразить. Еще один нашелся!
- Нечего к моему отряду приставать. – сварливо заметил командир.
И махнул на Мидзушико рукой, словно тот был котом, а не посланником шамана. Наследник Волн улыбнулся и ему. И помахал на прощание.
- Ну как, ты довольна? – спросил Рамсей, когда они двинулись. – Честный бой, никаких убийств и никакого участия в перевороте.
Она пожала плечами. Честный бой всяко лучше заговора, но что заговор был, это не отменяет. Если шаман собирается повязать Совет одной дворцовой гвардией, пусть вяжет. Ему лучше знать, справится ли королевская охрана с сильнейшими шаманами и синами островов. А ей лучше об этом не задумываться.
- Ты хороший воин, Мари.
Она вскинулась – сокращать ее имя еще никто не додумывался. Рамсей и бровью не повел. И она проворчала:
- Была бы, победила бы.
И тихо, с едва уловимой горечью:
- Хоть раз.
- Когда вернемся, я скажу Мидзу, чтобы тебя перевели. Расформировывать нас не станут, после уничтожения Совета войска ох как понадобятся. Но ты получишь другого командира.
Она посмотрела на него, он весело подмигнул. И – ни слова о «если». Неужели он так уверен в себе и в победе?
Марика мотнула головой.
- Если позволите, я останусь.
- Я тебе все-таки нравлюсь. – не без удовольствия заметил Рамсей.
Некоторых не исправишь. И только тебе кажется, что он серьезно, так нет. Она вздохнула.
- Мне есть чему учиться.
- Хочешь победить?
- Хочу.
Он в свою очередь повел плечами. Ей было чему учиться, и она собиралась одолеть его. И пусть ныряет в инвиз быстрее, чем это вообще возможно. Если он умеет, она тоже научится.
- Тогда начни с этого.
Он бросил ей кольцо. Синка автоматически поймала, посмотрела на витой змеиный ободок.
- Это для шаманов.
- Это для каста.
- Я знаю. Они носят это чтобы колдовать быстрее.
- Вот-вот.
И он замолчал. И ушел куда-то вперед – говорить с другими. Она сжала кольцо в кулаке и огляделась. И мысленно сказала «до свидания». Острова промолчали.
Кольцо кололо кожу, и было на нее большим. Командир убежал вперед – словно тоже хотел попрощаться с родиной. Она знала, что скоро придется лететь, а за морем будут только солнечные земли чужаков. Но приказ звал, и она подчинялась. Только было отчего-то тоскливо.
Кольцо мешало. Рамсей вернулся, схлопнул сияющие искрами солнца крылья.
- Тайды одной расы, будь они шаманы или сины. И все мы пользуемся силой моря. И своей.
Она кивнула. Понятно, что ничего не понятно.
- Ты называешься себя синкой и считаешь, что не имеешь отношения к магии, но твоя магия на самом деле просто иного рода. Твоя магия – в твоем инвизе. В твоих баффах. В стане. Так что для тебя тоже важно колдовать быстрее.
Марика еще раз посмотрела на кольцо. И снова на командира. И поняла – учиться и учиться.
Рамсей улыбнулся.
- Руку давай.
И она повиновалась. Он коснулся губами пальцев, хмыкнул:
- Согни ободок, тогда будет по размеру.
И притворно вздохнул:
- Не думал, что буду дарить кольцо женщине вот так.
Марика натянула украшение и решила, что не хочет знать, как это – «вот так».
- Все будет хорошо, Мари.
Она подняла на него взгляд. И увидела то, чего не видела раньше. Что он просто заботится о ней. Обо всех. И беспокоится. За всех.
- Я знаю, командир.

Отец прибыл без приглашения.
Просто когда он зашел в кабинет после завтрака с необычайно молчаливыми и странно спокойными сестрами и гостьей от людей, глава Дождя сидел в его кресле, откинувшись на спинку и рассеянно глядя в окно.
Отец прибыл без приглашения. И без матери, что было тем более странно.
Фуэ на всякий случай бросил быстрый взгляд на диванчик у стены, но красавицы-шаманки не было и там. Отец и не подумал подняться – только махнул рукой, мол, присаживайся.
- Удивлен?
А кто бы не был? Родители редко посещали столицу. Формально преданные Совету, формально заинтересованные в благополучии семьи, они на самом деле были заинтересованы этим исключительно на словах.
Молодой психик кивнул. И устроился на том самом диванчике. Сидеть напротив отца и смотреть на него через стол хотелось меньше всего. Даже меньше, чем этого самого отца видеть.
- Я не влез через окно, если тебя это волнует. – чуть улыбнулся старший.
- Меня это абсолютно не волнует. – равнодушно ответил Фуэго, выделяя «это».
Отец хмыкнул и снова отвернулся к окну. А сын в который раз с раздражением отметил, как сильно в их семье фамильное сходство. Как похожи черты лица, фигура, цвет волос и глаз. Да что там внешнее! Как невыносимо одинаковы их привычки – и рассеянная заинтересованность отца в сером небе это только подтверждает.
- Ладно. Вопросов от тебя не дождешься, как я понимаю. – наконец выдал глава Дождя. – А вот мне кое-что очень интересно.
- Кое-что?
- Логично было бы спросить про девицу из людей, что бродит по нашему дому. Но мне это неинтересно. Мне даже неинтересно, зачем ты подобрал этого мальчишку из Песка – хотя приобретение он ценное, не могу не отметить.
- Тогда что тебе вообще интересно? – прищурился Фуэго.
- Ну уж точно не твои отношения с неким безродным сином.
Младший шаман подавил дрожь. Мелькнуло почти неодолимое желание – броситься, защитить. Но он удержал его и попытался успокоиться. Если бы отец хотел побеспокоиться о его чести, он подослал бы к Колтеру убийц. Тихо и без личного участия. И уж точно не стал бы приходить этим похвастаться.
- Все друг друга предают. – туманно заметил старший.
И, словив его взгляд, снова улыбнулся.
- На самом деле, про тебя и сина мне доложили десять лет тому назад. Теперь это счастье официально назначено твоим охранником, а это что-то да значит. И, судя по твоему лицу, - а оно у тебя сейчас очень выразительно – я правильно понимаю, что. Однако мне все равно.
- А как же честь семьи? – хрипло спросил Фуэго.
И словил себя на желании выпить. А еще лучше, напиться. От облегчения. Отец не любит врать, если говорит, что ему все равно, значит, Колтеру действительно грозит только то, что грозит обычно, и ничего больше.
Вот так всю жизнь считаешь кого-то недалеким, а он оказывается куда умнее, чем ты думал. А ты и сам хорош – собрался устроить переворот, а разволновался из-за жизни одного единственного сина так, что хоть с пола кусочками собирай.
- Честь семьи будет мало что значить на островах, когда Совета не станет, не так ли? – вопросом на вопрос отозвался отец.
И Фуэго снова почувствовал, что падает в пропасть. И спросил:
- Чай будешь?
- Тебе, по-моему, надо что-то покрепче, чем чай. – фыркнул старший.
Помолчал и добавил:
- Научишься от этого безродного всяких гадостей.
Уже научился – едва не отозвался Фуэ. Но вместо этого только махнул рукой.
- Тогда обойдемся без чая. – равнодушно.
И с ноткой тоски:
- Ты за мной следил.
- Я сосватал тебе Шен. И ты продолжал думать, что я за тобой не слежу?
- Я думал, она шпионит на Совет. Точнее, только на Совет.
- Думать надо было лучше. – назидательно произнес отце, делая ударение на последнем слове. – Хотя чего уже теперь.
- И ты все это знаешь, а я еще жив и даже наследник. – с ноткой удивления заметил младший.
Заметил и сам поразился. А ведь он всегда полагал, что отец беззаветно предан Совету. А еще он всегда полагал, что они с матерью никогда не расстаются. А еще…Еще много чего, и много чего на самом деле было неправдой.
- Ты мой сын. И ты умнее их. Мне нравится, когда побеждают умные.
Он поднял взгляд и встретился глазами со старшим. На мгновение ему почти показалось, что он смотрит на самого себя, но потом отец поджал недовольно губы и снова стал самим собой. Высокомерным, вечно недовольным шаманом из Дождя. Хотя, откровенно говоря, это описание одинаково подходило им обоим. Фуэго вздрогнул – на этот раз заметно, не сдерживаясь. Слишком сильным было видение, слишком ярким картина. Сколько лет пройдет, прежде чем он станет таким же, как старший? Сколько дней, прежде чем будет равнодушно шпионить за собственным сыном и так же равнодушно относиться к тому, что все его соратники лишатся не только власти, но, возможно, и собственных жизней?
- И мать с тобой согласна?
- Мать…
Отец неожиданно улыбнулся – по-настоящему, не только губами. Так нежно, как не улыбался ни одному из троих своих детей, никогда.
- Что ты вообще знаешь о своей матери, Фуэго?
- Что ты на ней женат. И что она из какой-то побочной ветви Дома. Малопривлекательная невеста. Только и достоинства, что старинный род.
- Малопривлекательная – не то слово. – хмыкнул старший. - Твоя мать вообще не из Дома. И ни к какому старинному роду она не относится – однако я заставил всех в это поверить. И на Совет ей наплевать.
- Мама не…- он запнулся. – Но ты на ней женился.
- Женился, конечно же. И заткнул рты всем, кто что-то говорил о ее происхождении.
Он помолчал.
- Я люблю ее, Фуэго. – произнес спокойно. – Я люблю твою мать больше всего на этом свете.
И добавил:
- Больше вас. Глупо сейчас отрицать, но ты всегда знал, и это всегда было видно. Я люблю вас троих, конечно. Но потому, что вы ее дети.
- Ты любил бы нас в сто крат больше, будь мы похожи на нее. – с неожиданной для самого себя горечью бросил Фуэ. – А мы все пошли в тебя.
- Ты меня не понимаешь.
- Я тебя понимаю. – зло почти выкрикнул шаман. – Именно поэтому и…Именно поэтому. – оборвал, не закончив.
Он понимал отца куда больше, чем хотел. Он, который десять лет отгораживался от собственных сестер, который предал Совет, который хотел умереть. Он, который готов был перевернуть мир ради того, кого любил. Он понимал. И не мог ненавидеть, потому что если отца, то тогда и себя тоже. Заслуженно.
- Чего ты хочешь?
- Попрощаться. – равнодушно произнес глава Дождя.
Словно не было всплеска, словно они говорили о погоде. Словно правда не причиняла обоим боль.
- Я заберу твою мать и уеду на территории стражей земли. А ты пойдешь в Нирвану и уничтожишь ее.
- Ты и это знаешь.
- Я знаю, что каждый, кто принимает на себя власть, каждый член Совета должен посетить Нирвану. Только там ты получишь оружие, достоянное тебя. И ты уже догадался – не так ли? Именно это оружие дает нам силу. Когда ты достанешь там жемчужину, моя потеряет власть. И ты станешь одним из Совета.
- И когда Совет объединит силу Нирваны, они смогут закрыть барьер.
- Замок и ключ. Мы – замок, король- ключ. Мы закрываем, а он отворяет. На этот раз, Фуэго, - отец наклонился вперед, взглянул ему в глаза. – На этот раз Совет убьет короля. И барьер никогда не спадет. Если хочешь остановить их, останови сейчас.
- Я был прав. Нирвана.
- Нирвана. – кивнул старший. – Ты прав даже больше, чем думаешь. Там, в Нирване, ответ на твой вопрос о пятой расе.
- О ней что, все знают? – с тоской спросил Фуэго.
Он уже устал удивляться. Устал и подумал, что это редкий случай, когда он чувствует себя ребенком. Когда он чувствует себя сыном сидящего перед ним тайда, а не просто наследником семьи.
- Только ты и я. Ну и слуги, но те из них, что шпионят, шпионят только на меня, не беспокойся.
- Утешает.
- Я так и думал, что тебе станет легче. – кивнул отец. – На самом деле, когда мне доложили о твоих…э, гостях, я начал думать. Описание их было очень…знакомым. А именно, эта штука на лбу. Я то был в Нирване, в отличие от тебя, потому мне было на основании чего задуматься. Так что пойдешь и сам все увидишь. И поймешь – умом то ты точно пошел в меня. А может и превзошел.
Фуэго удивленно вскинулся. Если это была похвала, то это была первая похвала в его жизни. Он посмотрел на отца – тот смотрел в окно.
- Ты многого достиг, Фуэго. Учитывая, что я знаю многое, лишь потому что следил за тобой. И учитывая, что ты достиг этого без помощи моей, короля или Совета.
- Надеюсь, ты не собираешься нести чушь, что ты гордишься мной и всегда мечтал о таком сыне. – сердито оборвал младший.
Оборвал, потому что если бы отец сказал что-то из этого, он бы точно не выдержал.
- Тем более что ты мечтал не о таком, ты сам сказал. И тем более что я перерос возраст, когда это имеет значение.
- Я не буду. – примирительно, словно на него нападали, поднял ладони старший. – Тем более что такое должен говорить отец, а я никогда себя не вел, как положено отцу.
- Вот именно.
- И если бы мне дали еще одну жизнь, я снова выбрал бы вашу мать, а не вас.
- Я знаю.
Я тоже выбрал бы Колтера, а не тебя. И выбирал бы снова и снова.
- Но это не отменяет того, что я восхищен тобой. Уж это мне можно сказать?
- Уже сказал. – сварливо заметил Фуэго.
Отец кивнул.
- Острова без Совета будут плохой родиной для одного из Дома. Так что мы, вероятно, уже не увидимся. Я не буду искать встречи с вами, а ты уж точно не захочешь искать нас.
Он промолчал. Это было ясно и без слов. Родителям не нужны они, а им…им уже давно не нужны родители.
- И ты куда лучше позаботишься о девочках, чем мы. Даже если это «лучше» будет заключаться в том, что твои сестры встречаются с инорасцами. – не удержался от аристократичного «фе» отец.
- А ты женился на безродной. – не удержался в ответ Фуэ.
- Я просто полюбил.
- Вот и мы тоже. Просто любим.
Они помолчали. Не сговариваясь, глянули оба в окно – и, заметив это, отвернулись. Потом отец поднялся, и Фуэго встал за ним вслед.
- Прощай, сын. – тихо произнес бывший глава Дождя.
И не протянул руки.
- Прощай, отец. – так же тихо отозвался будущий глава Дождя.
И молча смотрел, как за старшим закрылась дверь.

И снова почему-то стало пусто.

@темы: Perfect World, фф, творчество

---

Время шло и шло, пока не споткнулось,

....а и-нет мне так и не починили. Я фигею.
Зато я почти дописала 39 главу *ура!* и поняла, что даже при лучшем раскладе их вряд ли будет больше сорока с хвостиком. Но если я допишу сей опус *хотя бы в том поганом стиле, что у меня сейчас получается*, я честно себя поздравлю. И начну носить символику "Времени и Пространства". Да.
Всем привет и не скучайте. Мне почти 24 >__<

@темы: и-нет, творчество

---

!

Я еще не читала, не купила, и даже не знаю, когда выберусь за ней, в связи с нежданным экзаменом во вторник, но все равно - я хочу ее ♥

Ну и, раз уж я об этом заговорила, то ее тоже.

@темы: книги