Я начинаю заниматься уроками сразу по приходе, часто даже не поев. И стараюсь сделть до завтрака обеда хоть часть, а лучше - все. Но все - это из области фантастики, если задают так, как сейчас. Мне просто нравится мысль, что все сделано. И очень коробят оставленные на поздний вечер дела. Поздним вечером надо отдыхать, да.
Зато когда выключают свет вот как сегодня не остается ничего иного, как есть. И делать лексическо-грамматическо-стилистический анализ текста при свечах, угу. Дурацкая кропотливая работа, в которой толком не разбирается половина преподавателей, хотя бы потому, что разбираться сразу во всем не может ни один нормальный человек. Ну, за исключением студентов, конечно.
А ведь есть еще курсовая. Когда я допишу ее, будет праздник, да. Правда, факт дописания курсовой смешался в моей голове с апокалипсисом и нашествием летающих панд - верить хочется, но не можется. Хотя в панд верится больше.
Реально бесит, знаете ли, когда целый вечер сидишь безвылазно с этой учебой и только-только начнешь пить чай в свое удовольствие, как оказывается, что надо еще перевод. На всю голову галимый, кстати, потому что переводить Агату Кристи на немецкий - это надо додуматься, ну да у нас на кафедре додумываться есть кому, психические волны декана благоприятствуют.

У меня болят пальцы, голова и почему-то ноги. Зато я все доделала, и даже почти все добросовестно. Меня почти не тошнит, ура, и почти не хочется спать. Я уже дня три медленно, но верно двигаюсь в направлении срыва, красивого такого, с истеричными слезами и трогательным жалением себя драгоценной. По голове, по голове себя за такое счастье.

Все, финита, мои дорогие. Конфетку всем, кто дочитал до сего момента.

P.S. Я смогла, смогла! 23 гига за один вечеро, да!